В настоящее время коряки составляют коренное население Корякского национального округа Камчатской области. Их этногенез, своеобразная культура и ее место в общей культуре народов Приполярной зоны привлекли внимание многих исследователей.
Наиболее ранние известия о коряках относятся к 1669 г. Их сообщил приказчик Охотского острога М. Сосновский, основываясь на рассказах тунгусов. Первые этнографические сведения о коряках Камчатки были получены в 1700 г. от якутского пятидесятника Владимира Атласова, который в 1697 г. из Анадырского острога отправился «для прииску новых землиц». В результате его похода была открыта Камчатка и собраны интересные данные о ее населении, в том числе о коряках.
Большой вклад в изучение Камчатки и ее населения был сделан II Камчатской экспедицией (1733-1746 гг.). Наиболее ценные материалы по этнографии коряков были собраны участником экспедиции С. П. Крашенинниковым, тогда студентом, впоследствии выдающимся русским ученым. В его «Описании земли Камчатки» содержатся сведения о расселении коряков, их материальной культуре, религиозных представлениях, свадебных, похоронных и других обрядах. Интересны замечания С. Крашенинникова о близости культуры оленных коряков с культурой чукчей; большую ценность представляют его лингвистические материалы, особенно словарь авачинских оленных коряков и островных карагинцев (обе эти группы в настоящее время исчезли). Отдельные замечания о коряках имеются также в работе другого участника II Камчатской экспедиции – Г. Стеллера. К сожалению, остались неопубликованными материалы по охотским корякам, собранные переводчиком экспедиции Я. Линденау.
В 1788 г. у коряков побывал французский консул Ж. Лессепс, участник экспедиции Лаперуза. В 1790 г. он опубликовал дневник своего путешествия. Его наблюдения над бытом коряков поверхностны, но некоторые заслуживают внимания, в частности описание селений.
В середине XIX в. этнографией коряков занимался К. Дитмар – чиновник особых поручений по горной части при губернаторе Камчатки. Он провел на полуострове 5 лет (1851-1855 гг.) и, занимаясь геологическим обследованием территории, интересовался, помимо этого, бытом населения. Кроме собственных полевых материалов, Дитмар широко пользовался сведениями чиновников, купцов и других лиц, длительное время живших среди коряков, а также официальными статистическими отчетами. На основе этих материалов им была написана интересная статья, затрагивающая вопросы общественного строя коряков. Подробные дневники Дитмара были опубликованы спустя 40 лет.
Из других лиц, оставивших свои заметки о пребывании среди коряков во II половине XIX в., можно назвать Дж. Кеннана, участника экспедиции компании Российско-Американского телеграфа (1864-1867 гг.). Его книга «Кочевая жизнь в Сибири» не может претендовать на роль научного исследования, но в ней встречаются отдельные интересные наблюдения над бытом коряков.
Конец XIX в. в истории изучения коряков ознаменовался выходом в свет нескольких новых работ. Из них в первую очередь следует назвать двухтомный труд доктора Н. Слюнина, посвященной экономико-географическому описанию Охотско-Камчатского края. Он написан с привлечением большого фактического материала (полевых сборов автора, архивных материалов и статистических данных). Из других заслуживают внимания работы А. Ресина и В. Маргаритова.
Большую роль в деле этнографического изучения коряков сыграла Северо-Тихоокеанская экспедиция Джезупа, организованная совместно Нью-Йоркским музеем естественной истории и Петербургской АН (1900-1902 гг.). Экспедиция ставила перед собой очень широкие задачи этногенетического характера – исследование древнейших связей между аборигенным населением Азии и Северной Америки. Для решения этих задач потребовалось комплексное изучение коренного населения крайнего северо-востока Сибири.
В.И. Иохельсон
Корякский отряд экспедиции возглавил известный этнограф и опытный полевой работник В.И. Иохельсон. Отряд работал главным образом среди населения Пенжинской губы и в течение года собрал этнографические материалы по быту коряков. Впервые были записаны фольклорные тексты (частично на фонографе) и сделаны антропологические измерения коряков, проводилось также изучение их языка. Кроме того, участники экспедиции привезли богатую коллекцию этнографических предметов.
По материалам экспедиции В. Иохельсоном была написана двухтомная обобщающая монография о коряках, вышедшая в трудах Джезуповской экспедиции на английском языке. В ней дано описание хозяйства, материальной культуры и религиозных представлений коряков. Значительно меньше места уделено исследованию общественного строя этого народа. Монография Иохельсона, хотя и не лишена некоторых недостатков, до сих пор является наиболее полным описанием традиционной культуры коряков и поэтому служит незаменимым источником для этнографов, историков, археологов, занимающихся крайним северо-востоком Сибири. Свои полевые материалы Иохельсон использовал также для разработки более частных вопросов этнографии коряков.
Предметом специального изучения корякский язык стал лишь в начале XX в., в ходе указанной экспедиции, в которой принял участие В. Г. Богораз. Зимой 1900-1901 гг. он посетил большинство корякских поселков западного побережья, на восточном побережье побывал у карагинских и алюторских коряков, а от них проехал к керекам. Часть времени он уделил изучению корякского и ительменского языка. Им был подготовлен сборник материалов по корякскому языку, опубликованный в 1917 г. Американским этнологическим обществом под редакцией Ф. Боаса (1852-1942). Из предисловия редактора мы узнаем, что В. Г. Богоразом был подготовлен том камчадальских текстов. Однако, начавшаяся первая империалистическая война не дала возможности поддерживать связь редактора с автором, и потому редактор счел возможным опубликовать лишь корякские тексты, а материалы по камчадальскому (ительменскому) языку не включил в это собрание.
Как и в предыдущих работах по чукотскому языку, В. Г. Богораз и здесь не делает никаких выводов и обобщений; он только дает материалы, на основании которых можно вести дальнейшее исследование корякского языка.
Наиболее важной стороной этой его работы являются материалы, собранные по диалектам корякского языка, чего не было раньше, если не считать общих указаний С. П. Крашенинникова. Вместе с тем здесь впервые был опубликован текст на ительменском языке – единственная публикация научно записанного текста ительменского языка в дореволюционное время.
Во всех этих селениях им была произведена перепись населения и сделаны этнографические наблюдения. В. Богораз особое внимание уделял изучению диалектов корякского языка. Им же были обработаны и лингвистические материалы В. Иохельсона.
Работы Северо-Тихоокеанской экспедиции были продолжены в 1909-1911 гг. Камчатской экспедицией, организованной на средства мецената Ф. Рябушинского. Возглавлял ее тот же В. Иохельсон. Основной задачей этой экспедиции как и предшествующей, было выявление древних связей между коренным населением обоих побережий Берингова моря. Для этого планировалось изучение коренного населения Алеутских островов и полуострова Камчатка.
На территории расселения коряков экспедиция работала в конце 1910 -начале 1911 гг. В это время проводился сбор этнографических сведений об оленных коряках, кочующих в Тигильском районе. Экспедицией была приобретена значительная коллекция по быту коряков и сделано большое количество фотоснимков.
В последующее десятилетие специального этнографического изучения коряков не велось. В 1922 г. у тигильских кочевых коряков побывали члены Шведской ботанической экспедиции (1920-1922 гг.). Заметки об этой группе коряков были опубликованы руководителем экспедиции С. Берманом.
В 1922 г. по заданию Туземного подотдела Отдела управления Дальревкома у гижигинских коряков и других народностей Охотского побережья работал известный исследователь Дальнего Востока В. Арсеньев. Он собрал материалы главным образом по промыслам и экономике этого района. С 1924 г. вся работа по преобразованию экономики и быта малых народов Севера сосредотачивается во вновь созданном органе – Комитете Севера. В круг обязанностей его входит также сбор необходимых сведений о жизни и нуждах этих народов, изучение их истории, культуры и быта. Комитет Севера направляет на работу в районы Крайнего Севера, в том числе и на Камчатку, специалистов (врачей, учителей, работников советского аппарата), которые наряду со своей основной работой собирают сведения по экономике и быту коренного населения. Для практической и исследовательской работы на Камчатке широко привлекаются и молодые этнографы – выпускники и студенты Ленинградского университета. Ряд этнографических материалов, собранных этими работниками, был опубликован на страницах журналов «Северная Азия», «Советский Север» и других изданий.
Из этнографических работ по корякам, вышедших с 1924 по 1930 гг., т. е. до организации национального округа, наиболее значительной является работа Н. Беретти. Она целиком написана на полевых материалах и посвящена описанию традиционной культуры и быта коряков Пенжинского, Олюторского и Карагинского районов. В ней отсутствуют выводы и обобщения, но содержится большой фактический материал.
Много новых сведений о хозяйстве и культуре коряков было получено в результате Приполярной переписи 1926-1927 гг. Сами по себе материалы переписи являются богатейшим и почти единственным источником для характеристики предреконструктивного состояния хозяйства населения Севера. Кроме того, работниками переписи Камчатского округа был собран большой этнографический материал, позволивший К. Бауэрману, Е. Орловой и К. Шаврову опубликовать очерки-обзоры по отдельным районам. В них наряду с географической характеристикой районов много внимания уделено описанию занятий и традиционной культуры коренного населения – оленным и оседлым корякам Пенжинской губы; локальным группам коряков – паланцам, карагинцам, чавчувенам и алюторцам; оленным корякам Тигильского района.
С образованием Корякского национального округа в 1930 г. и организацией Пенжинской культбазы усиливается работа по изучению коряков. В числе сотрудников культбазы работали такие квалифицированные этнографы, как А. Аполлов (1931-1935), Н. Билибин (1930-1932), В. Крылов (1932-1934), И. Богданова (1931-1934). В эти годы активное участие в работе культбазы принял и К. Бауэрман, командированный Комитетом Севера для организации кузнечной мастерской в пос. Парень.
Основным направлением научно-исследовательской работы культбазы являлось исследование социально-экономических отношений у коренного населения. Такой интерес был вызван задачами социального строительства. Для реконструкции хозяйства и преобразования быта населения округа необходимы были сведения о формах хозяйства и характере общественных отношений. Этим вопросам посвящено большинство работ Н. Билибина. В ряде статей автор, исходя из марксистских положений, пытается проанализировать социально-экономические отношения у коряков-оленеводов (чавчувенов). Он детально разбирает структуру стойбищ, производительные отношения в них, организацию труда, имущественное и социальное неравенство, правовые нормы и ряд других вопросов социального строя оленеводов.
В других статьях Билибин рассматривает производственные отношения оседлых коряков Пенжинской губы (паренцев, итканцев и каменцев): байдарные объединения, коллективные формы труда в морском зверобойном промысле, дуализм общинных отношений. Много внимания исследователь уделил анализу натурального обмена у коряков, который, по его мнению, явился результатом общественного разделения труда между оленеводческим и оседлым населением. В большинстве статей Билибина затронуты актуальные для того времени социальные проблемы, в частности возможность использования в практике колхозного строительства примитивных производственных объединений коряков. Отдельный очерк посвящен положению женщины-корячки.
Все работы Билибина написаны на большом фактическом материале, собранном им и другими работниками культбазы с привлечением статистических данных, и интересны в теоретическом плане. В то же время трудно согласиться с некоторыми положениями автора, например с характеристикой социально-экономических отношений оленных коряков, которые он определяет как отношения развитого классового общества. Интересный материал по морскому зверобойному промыслу пенжинских коряков (главным образом паренцев) был собран другим сотрудником Пенжинской культбазы А. Аполловым. Он также много внимания уделял изучению производительных отношений оседлых коряков (Классовое расслоение среди береговых коряков Пенжинского района. Рукопись (Архив ИЭ, K-I, оп. 1, №101)).
Изучением социально-экономических отношений оленеводов Пенжинского района занимался И. В. Крылов. Он провел экономическое обследование оленеводческих хозяйств этого района, и собранные материалы опубликовал. Исследователь выделяет два типа оленеводства у коряков – крупнотабунное и мелкотабунное – и дает их социально-экономический анализ. Много интересных фактов приводит он из истории колхозного строительства, описывает трудности практической работы по советизации Пенжинского района. Однако В. Крылов, как и Н. Билибин, механически переносил категории капиталистического общества на докапиталистические отношения.
Этнографическая работа К. Бауэрмана, начатая во время Приполярной переписи, была продолжена стационарно в пос. Парень, где он занялся изучением пережитков архаических общественных отношений. Многие явления общественной и семейной жизни паренцев К. Бауэрман трактует как остатки родового строя.
В конце 20-х гг. начал полевую работу на Камчатке ученик В. Богораза С. Стебницкий. Он около трех лет прожил среди коряков, совмещая педагогическую деятельность со сбором этнографического материала и изучением языка. Стебницкий прежде всего известен как лингвист и автор многих учебных пособий, а также как переводчик политической и художественной литературы на корякский язык и с корякского на русский. В 1934 г. появилась его первая работа по корякскому языку «Нымыланский (корякский) язык», в которой даются краткие сведения о диалектах корякского языка и сжатый грамматический очерк впервые описанного им чавчувенского диалекта этого языка (положенного в основу литературного письменного языка коряков).
Преимущественное внимание в своей исследовательской работе С. Н. Стебницкий уделял изучению диалектов и истории развития корякского языка.
В 1937 году появилась его статья «Основные фонетические различия диалектов нымыланского языка», положившая начало изучению корякской диалектологии. В статье автор сообщает весьма ценные сведения о расселении и численности носителей разных диалектов корякского языка и намечает обширную программу их изучения, в результате завершения которой предполагал попытаться решить вопрос о происхождении диалектов корякского языка.
В осуществление намеченной программы С. Н. Стебницкий уже в 1938 г. публикует статью «Алюторский диалект нымыланского языка», в которой прослеживает фонетические отличия алюторского диалекта от чавчувенского.
Другая статья Стебницкого тоже на диалектологическую тему «Нымыланы-карагинцы по материалам С. П. Крашенинникова» появилась в печати в 1939 г. В ней автор рассматривает вопрос о происхождении карагинского диалекта корякского языка, опираясь на языковые материалы по этому диалекту, собранные в свое время С. П. Крашенинниковым, и личные записи (1928 г.). Свои усилия в изучении корякского языка С. Н. Стебницкий направлял не только по линии диалектологии, в чем он успел сделать довольно много, но также и в другие области, связанные с историей этого языка.
Изучением корякского языка также занимался погибший в г. Ленинграде в годы Великой Отечественной войны Г. М. Корсаков (1909-1942). Ему принадлежит ряд работ, в том числе «Нымыланско-русский словарь», явившийся первым опытом словаря корякского языка. Словарь содержит 5000 слов; он составлен, главным образом, на основе литературы, изданной на корякском языке с 1932 года, и на основе личных записей составителя.
В 1940 г. вышло в свет второе, исправленное и дополненное издание самоучителя корякского языка, составленного Г. М. Корсаковым. В нем дается наиболее полное описание грамматики чавчувенского диалекта корякского языка. Это пособие оказало значительную помощь в овладении корякским языком студентам северных отделений вузов, учителям и другим работникам Корякского национального округа. Г. М. Корсакову принадлежит интересная статья «Инкорпорирование в палеоазиатских и североамериканских индейских языках». Понимая под инкорпорированием все виды основосложения, Г. М. Корсаков считал, что инкорпорация имеет две функции: морфологическую (словообразование) и синтаксическую (образование предложений).
Г. М. Корсаковым была подготовлена и защищена (1942 г.) диссертация на тему: «Возникновение и развитие категории инфинитива в корякском языке».
Изучением вопросов фонетики корякского языка занимался Г. И. Мельников. В 1940 г. им была подготовлена и успешно защищена диссертация на тему: «Фонетика алюторского и карагинского диалектов корякского языка на основе экспериментальных данных».
В 1953 г. А. Н. Жукова представила и защитила кандидатскую диссертацию на тему: «Имя прилагательное в корякском языке (по материалам чавчувенского диалекта)»; в 1954 г. ею опубликована статья «Два основных способа связи определения с определяемым в корякском языке». В 1957 году А. Н. Жукова опубликовала «Образцы загадок коряков Пенжинского района». Это первая публикация такого жанра устного народного творчества коряков. Загадкам предпослано краткое введение, в котором дается тематическая классификация загадок и сообщаются краткие сведения, от кого и где они были записаны. Всего опубликовано 38 загадок на чавчувенском диалекте корякского языка с переводами на русский.
Т. А. Молл, занимающаяся изучением фонетики корякского языка в статье «Фонемный состав и основные фонетические закономерности чавчувенского диалекта корякского языка» дает таблицу согласных фонем чавчувенского диалекта и сообщает некоторые сведения о закономерностях чередования согласных в этом диалекте, о явлении ассимиляции и др.
В 1930 г. на территории Пенжинского района работала Пенжинская комплексная колонизационная экспедиция Дальневосточного краевого научно-исследовательского института под руководством П. Орловского. Ее участниками было проведено экономическое обследование района и населения (Материалы экспедиции не опубликованы).
Вопросам экономики коренного населения Корякского национального округа посвятил специальную монографию М. Сергеев. В ней дан анализ промыслового хозяйства округа и перспективы его развития, подведены итоги социалистических преобразований к началу второй пятилетки. В другой монографии М. Сергеева о хозяйстве Камчатского края экономике и населению Корякского национального округа отведены самостоятельные разделы. Автор особое внимание уделяет вопросам реконструкции хозяйства и быта коренного населения, рассматривает роль пережитков в колхозном строительстве.
Из других работ довоенного периода следует назвать интересные статьи Н. Шнакенбурга о кереках и П. Борисковского по социальному строю коряков. Первая по существу является единственной работой по этнографии кереков, до сих пор наименее изученной группы коряков. Она написана на полевых материалах автора, собранных им в 1937 г. Теоретическая статья Борисковского освещает сложные и малоисследованные вопросы социальной организации коряков.
В послевоенные годы получило широкое развитие новое направление в советской этнографии – изучение социальных преобразований. Перед этнографами Севера встали такие задачи, как изучение нового быта и исследование этнических процессов на современном этапе. Центральным учреждением, координирующим эти исследования стал институт этнографии АН СССР. Институт организовал ряд экспедиций по изучению малых народов Севера.
На территории Корякского национального округа в 1956-1957 гг. работал Корякский отряд Северной экспедиции (участники И. Гурвич и К. Кузаков), в 1960, 1961 и 1964 гг. – Камчатский и Корякский отряды той же экспедиции (руководитель Антропова). Основной задачей этих поездок является сбор материалов по новому быту коренного населения Корякского национального округа.
Материалы, собранные И. Гурвичем и К. Кузаковым, легли в основу обобщающей работы – очерков по географии, истории, этнографии и экономике Корякского национального округа. Отдельные главы в ней посвящены истории и этнографии, описанию нового быта и культурному строительству у коряков. Много внимания уделено также этническим процессам.
В заключении авторы останавливаются на перспективах развития хозяйства округа и подъеме культуры его населения.
По частным вопросам этнографии коряков И. Гурвичем опубликованы отдельные статьи о промысловых праздниках и о религиозных пережитках (Корякские промысловые праздники. ТИЭ, нов. сер., т. LXXVIII, М., 1962; Отмирание религиозных верований у народностей северо-восточной Сибири. В кн.: Вопросы преодоления религиозных пережитков в СССР. М.-Л., 1966). Экспедиционные и архивные материалы легли в основу обобщающей монографии И. Гурвича о этнических процессах на северо-восточной Сибири. Хронологические рамки работы очень широкие. Этническая история этого района прослежена с середины XVII в. до середины 60-х гг. XX в. Отдельные разделы монографии посвящены корякам.
К. Кузаковым, вторым участником экспедиции, опубликованы статьи о Пенжинском оленеводческом совхозе и колхозе «Полярная звезда». В обоих статьях даны характеристика хозяйства, организация труда и описание быта колхозников и рабочих совхоза коряков и другого коренного населения Пенжинского района.
Из публикаций конца 60-х гг. о Корякском национальном округе можно назвать небольшую статью К. Кузакова и В. Ларькина о развитии экономики и культуры округа в 1956-1966 г.г. и доклад Н. Старковой о культурном строительстве в годы семилетки (Кузаков К., Ларькин В. Развитие экономики и культуры Корякского национального округа на современном этапе. Краевед, зап., вып. 1, Петропавловск-Камчатский, 1968; Старкова Н. Культурное строительство в Корякском национальном округе (1957-1964 гг.). В. сб.: Материалы II Дальневосточной межвузовской научной конференции по истории советского Дальнего Востока, Хабаровск, 1967).
Общие теоретические вопросы социального строительства у малых народов Севера в том числе и у коряков, освещены в монографическом исследовании М. Сергеева о некапиталистическом пути развития этих народов. В исследованиях послевоенных лет большое место заняли также вопросы, связанные с разработкой проблемы этногенеза народов Крайнего северо-востока, в их числе и коряков. По этим вопросам опубликованы монографии Г. Дебеца и М. Левина. Они построены в основном на новых антропологических материалах, хотя в работе Левина широко привлекаются и другие источники.
Краткие сведения справочного характера по этнической истории коряков (хозяйство, традиционная культура, социалистическое строительство) можно найти в серии «Народы мира».
Много сделала для исследования культуры и быта коряков В. В. Антропова. Ей принадлежит значительное число статей, посвященных различным аспектам их истории и этнографии, а также первая в советской историографии обобщающая монография. В. В. Антропова рассмотрела в ней основные виды хозяйственной деятельности коряков в XIX – нач. XX в., их традиционную материальную культуру и семейные отношения, национально-государственное и хозяйственное строительство у коряков в 1922-1965 гг., преобразование быта, здравоохранение и культурное строительство.
Событием в этнографической науке явилась публикация в 1973г. капитального труда И. С. Вдовина, посвященного этнической истории коряков. В нем впервые полно и обстоятельно показаны этническое состояние народности в XVII-XIX вв., общественный строй, хозяйство и быт по всем основным территориальным подразделениям коряков. В заключительной главе автор рассматривает их этническое развитие в годы Советской власти. В книге использован богатейший архивный материал.
В 70-80-х годах появился ряд трудов, в которых уделено внимание проблемам, ранее не освещавшимся или освещавшимся весьма поверхностно. Так, например, одежда коряков исследована И. Ф. Прытковой, украшение одежды – В. Г. Смолицким, традиционное народное декоративное искусство – в работах Н. И. Каплан, Н. В. Кошечкова, Л. И. Смирновой и Л. И. Чубаровой.
Первую монографию по хореографическому искусству коренного населения Северо-восточной Сибири опубликовала М. Я. Жорницкая. Специальная глава в ней посвящена народному хореографическому искусству коряков. Мифологический эпос и фольклор коряков исследованы в работах Е. М. Мелетинского, праздники, музыкальный фольклор и музыкальные инструменты -в работах В. Н. Малюковича, В. Т. Романова, Ю. И. Шейкина и др. Нельзя не упомянуть и тематические сборники института этнографии, в которых рассмотрены малоизученные проблемы семейной обрядности, этногенеза и этнической истории народов Севера, в том числе и коряков. Следует остановиться еще и на одном источнике, важном для изучения традиционной культуры коряков, который довольно редко привлекается исследователями. Этим источником являются музейные коллекции. Богатые собрания по материальной культуре и верованиям сосредоточены в ленинградских музеях – Музее этнографии народов СССР и в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого АН СССР. Ценные коллекции имеются также во многих музеях Сибири.
Подводя общий итог этнографическому изучению коряков, можно сказать, что к 90-м годам XX в. нам известны многие стороны их этнической истории и этногенеза, материальной и духовной культуры, мировоззрения и социальной истории. Однако имеется еще немало вопросов, ждущих своего исследования. До сих пор почти нет сведений о языке и фольклоре паренцев. То же следует сказать об апукинцах. Не завершено антропологическое изучение корякской народности, особенно апукинцев, олюторцев, карагинцев, паренцев. В археологическом отношении территория их обитания только начинает исследоваться, требуют дальнейшего изучения диалекты корякского языка, грамматика, лексика, топонимика.
