Общие сведения о юкагирах

Юкагиры – самоназвание одул (одул/вадул означает «сильный») – компактно проживают в двух северных улусах Республики Саха (Якутии), в Магаданской области и на Чукотке. Это малочисленные, родственные между собой племенные группы (народы), широко расселённые в прошлом в Средней и Восточной Сибири. Исследователи предполагают возможную принадлежность древних юкагироязычных племён (народов) – когимэ, алаи, чуванцы, ходынцы и др. – к отдельной юкагирской группе в составе уральской языковой семьи.

Лесные (верхнеколымские) юкагиры одулы проживают в Верхнеколымском улусе РС(Я) в с. Нелемное и районном центре п. Зырянка. По данным переписи 1989 г. их численность составляла 186 чел. Это потомственные охотники на лося, таежных зверей и рыболовы. Кроме собаки, домашних животных не имеют. Тундренные (нижнеколымские) юкагиры вадулы живут в Нижнеколымском улусе РС(Я) в сёлах Андрюшкино, Колымское и районном центре п. Черском. Основное занятие – оленеводство, охота и рыбный промысел. Численность по данным переписи 1989 г. составила 263 чел.

Юкагирская культура, как одна из древнейших на Северо-Востоке России, имеет многотысячелетнюю историю. В языке, фольклоре, материальной и духовной культуре обнаруживаются элементы сходства с соседними народами: самодийцами Западной Сибири (нганасанами, энцами, ненцами), чукчами и коряками Крайнего Северо-Востока Азии, тунгусами (эвенками и эвенами), якутами. На протяжении XX в. всё более увеличивалось влияние русской культуры. Подобная многосоставность значительно осложняет выявление и изучение собственно юкагирского культурного пласта.

Усечённые, фрагментарные, заархивированные элементы всех пережитым народом исторических эпох – от неолитических носителей циркумполярной культуры охотников на дикого северного оленя и таёжных охотников на лося до вооружённых современной техникой охотников-промысловиков и оленеводов – содержатся во всех сферах промысловой, хозяйственно-бытовой, духовной жизни народа.

Незначительные группы юкагиров имеются в Среднеколымском, Нижнеянском улусах, по р. Индигирке; в столице Республики Саха (Якутия) г. Якутске проживает более 200 представителей этого народа. Чуванцы – обрусевшие юкагиры долины р. Анадырь на западе Чукотки. В XVIII–XIX вв., смешавшись с русским населением, они утратили родной язык.

Общим фундаментальным базисом, цементирующим всю культурную надстройку, является сохраняемый ныне лесными юкагирами-одулами по существу неолитический, присваивающий тип хозяйственной деятельности. Здесь обнаруживается один из главных феноменов юкагирской культуры – функционирование полнокровного язычества, языческой картины мира на краю урбанизированного современного общества.

Языческая культура наследников циркумполярной северной цивилизации – не исторический анахронизм, она несёт в себе мощную потенцию будущего. Все области юкагирской культуры хранят великую тайну жизни, секрет национально-культурного долгожительства. Эта энергетика питает интеллектуальные, духовные силы народов, в состав которых юкагирский компонент вошёл аборигенным культурным пластом. Познание фундаментальных мировоззренческих основ и естественной натурфилософии древней циркумполярной цивилизации может быть полезным нашему обществу сегодня, погружённому в нравственные и экологические проблемы.

Статистика

(Использованы данные Всероссийской переписи населения 2002 г., опубликованные в официальных изданиях в 2004 и 2005 гг.)

к.и.н. Л.Н.Жукова

Телевизионная передача ‘Кто вы, юкагиры?’. “Геван” НВК ‘Cаха’. 25 февраля 2013 г.
В передаче участвуют к.и.н., с.н.с. сектора палеоазиатской филологии ИГИиПМНС СО РАН Жукова Л.Н.
и научный сотрудник ИГИиПМНС, председатель Совета старейшин юкагиров Шадрин В.Н.

Этногенез и этническая история

См. также: История юкагиров

Приход русской государственной власти на территорию юкагиров в XVII в. дал первую фиксацию юкагирских племен в качестве ясачных плательщиков. Таких племен (или локальных групп) насчитывалось 12. Поскольку юкагиры изначально были оседлыми охотниками и рыболовами, их места обитания оказались тесно связаны с речными системами крупных рек. Так, если двигаться с запада на восток, среднее и верхнее течение Омолоя занимали яндинцы, а нижнее – хоромои. Хоромои также жили в нижнем течении соседней Яны, а в средней и верхней ее части обитали ононди. На востоке, в бассейне Индигирки с ними соседствовали племена шоромба, в верхнем течении реки, и янга – в среднем течении. В нижнем течении жили олюбенцы, чьими соседями на западе были упомянутые шоромои, а на востоке алаи, обитавшие в бассейне Алазеи. Восточными соседями алаев были омоки, обитавшие в Среднем и Нижнем течении Колымы и нижнем течении Омолона, впадающего в эту реку. В верхнем течении Колымы жили упомянутыекогимэ, а в среднем течении Омолона – лавренцы. Их соседями были ходынцы и анаулы, занимавшие бассейн верхнего и нижнего Анадыря, к северу от них жили восточные соседи омоков – чуванцы, которые граничили с чукчами, в то время как коряки граничили с ходынцами и когимэ.

Как показывают первые русские письменные свидетельства, взаимоотношения между юкагирскими племенами были различны. Дружественные отношения, как правило, поддерживались у обитателей соседних рек как таежных, так и тундровых. Постоянная же взаимонеприязнь присутствовала у племен одной реки, чьи территории разделяла граница тайги и тундры. Самым простым объяснением частых конфликтов между ними была борьба за участки переправ диких оленей в тундре. Эти так называемые «плавежи» были постоянными и давали основную пищу на большую часть года местным жителям, действуя всего лишь несколько дней в году — весной и осенью. Таежным жителям промысел дикого оленя и лося давал пропитание круглый год, но в очень ограниченном объеме. Частые конфликты подогревались не только этим, но и общими различиями в поведении, которые диктовали различные условия жизни в тайге и тундре.

К приходу русских на территорию юкагиров уже вклинились тунгусские племена и якуты. Как показывают некоторые особенности культуры нганасан и энцев, до появления тунгусов на северо-западе юкагирской территории небольшие группы юкагиров проникали на Таймыр и вливались в состав этих двух народов (Грачева, 1980, с. 91-93).

Технологическим превосходством перед юкагирами обладали и тунгусы, и якуты. Поэтому в результате кровопролитной борьбы с тунгусами юкагирам пришлось отступать либо же ассимилироваться. Якуты, владея металлургическим ремеслом, и тунгусы в симбиозе с ними, будучи кочевниками с очень подвижным образом жизни, оказались для оседлых юкагирских племен с их индустрией каменного века непобедимым противником. Недаром в 1670-х гг. у индигирских и янских юкагиров казаками были обнаружены якутские панцири (История Якутской АССР.Т.2, с.105).В то же время, в одной из юкагирских челобитных 1657 г. упоминается некий кузнец Паланда (Колониальная политика Московского государства в Якутии в XVII веке. Л., 1936, с.107), а в юкагирском языке, как оказалось, имеется своя, собственная терминология, связанная с обработкой железа (История Якутской АССР. Т.2, с.106). Однако фольклорная память колымских юкагиров начало повсеместного употребления железа связывает именно с русскими (Иохельсон, 1900, с.93). Впрочем, это вполне характерно именно для Колымы, где были записаны эти предания и куда якуты пришли позже русских.

Единственная область, где в конце XIX столетия и вплоть до наших дней сохранилось население, обозначающее себя как юкагиров, – это бассейн верхней и нижней Колымы. Для верхнеколымских юкагиров, сохранявших до начала социалистического строительства такой древний навык своей культуры как езду на собаках, соседство с эвенами было раздельным: юкагиры, будучи полуоседлыми, селились по притокам Колымы. В своей бродячей жизни, связанной с охотничьим промыслом, они осваивали речные долины. Эвены, кочевавшие верхом на оленях, занимали горную местность. Нижнеколымские юкагиры, будучи малооленными охотниками, как и соседствующие с ними эвены, вели схожий образ жизни, но при этом юкагиры больше тяготели к речным долинам, тогда как эвены – к горам.

Анализируя юкагирские записи в ясачных книгах, Б.О. Долгих пришел к выводу, что к приходу русских в восточную Сибирь на громадной территории от Лены до Анадыря и на юг до верховьев Яны, Индигирки и Колымы обитало около четырех с половиной – пяти тысяч юкагиров, представленных двенадцатью племенами (Долгих, 1960, с***). В настоящее время их численность – около полутора тысяч (Электронный архив ИЭА РАН).

Судьбу юкагиров после принятия ими российского подданства можно представить по следующим фактам:
1640 г. – с верховьев Колымы на Индигирку сошел со своим родом шаман Пороча и платил там ясак до 1681 г. В итоге этот род растворился в шоромбойских юкагирах (Б.О.Долгих, 1960, с.404). Середина XVII в. – омолойские юкагиры перебираются в низовья Яны, оттуда – на Индигирку (Гурвич, 1966, с. 21-22) и как отдельное племя перестают существовать.
1650-е гг. – разгром оседлых юкагиров Анаульского рода. Остатки, не попавшие в рабство (Колониальная политика Московского государства в Якутии в XVII веке.Л., 1936, с.193), ушли к корякам (Там же, с. 430), часть – к ходынцам (И.С.Гурвич, 1966, с. 19).
1654 г. – разгром казаками юкагирского рода Уянды с нижней Индигирки с целью наживы и поимки рабов (ЦГАДА, ф. 214, кн. 382, л. 379). Его остатки перешли от полуоседлого к кочевому образу жизни и растворились среди кочевников-соседей (Гурвич, 1966, с. 19).
Конец XVII в. – пешие юкагиры (за исключением колымских) перестают фигурировать в документах (Гурвич, 1966, с.19). Чтобы понять столь необычное по скорости уменьшение численности юкагиров и их ассимиляцию, можно выделить несколько факторов, определивших современное демографическое и культурное состояние этой в прошлом обширной группы народов.

Разбой и произвол казаков ( XVII в.)

На северо-востоке Сибири оседлые юкагирские племена одними из первых были включены в состав Российского государства. Среди типичных для любой колонизации факторов следует отметить вооруженные столкновения, случаи разбоя и произвола русских казаков. С одной стороны, об этом свидетельствуют челобитные XVII в. (Гурвич, 1966, с.18-19), с другой стороны, большинство из них имеют соответствующие резолюции восстановления справедливости и законности. Однако даже при исполнении этих резолюций расстояния и время, которое проходило с момента написания жалоб, отнюдь не способствовали восстановлению благосостояния юкагиров. Так что переход к кочевому образу жизни большинства юкагирских племен представлял профилактическую меру против казачьих погромов.

Участие в военных экспедициях русских

Одной из главных причин, ассимиляции и вымирания части юкагирских племен на северо-востоке их расселения было их участие в дальнейшем покорении Сибири Российским государством – походах против коряков и чукчей в качестве проводников и военной силы. Именно на анадырских юкагиров по сравнению с прочим населением северо-востока Сибири легла тяжким бременем воинская повинность. Эта повинность естественным образом подрывала хозяйственный уклад сезонных охотников и рыболовов и приводила к элементарному голоду. Другим, не менее разрушительным последствием участия юкагиров в военных экспедициях стала их репутация сообщников «русской власти», которая поставила их под удар «немирных» чукотских соседей. Таким образом, в XVIII веке были окончательно рассеяны и прекратили свое существование как локальная группа анадырские юкагиры – чуванцы и ходынцы. Это было связано с разгромом чукчами отряда майора Павлуцкого и как следствие упразднение Анадырского острога в 1770 году, под защитой которого и существовали местные юкагиры. Большая их часть переселилась на Колыму, где была окончательно ассимилирована русскими старожилами. Меньшая – ушла к корякам и растворилась среди них.

Подводная повинность

Другим признаком «государственных людей», главным образом, оседлых, к которым относились не только юкагиры, но и русские крестьяне, а также ительмены, была подводная повинность. В какой степени ею было подорвано юкагирское хозяйство, письменных свидетельств не имеется. Однако при существовании постоянного зимнего тракта и разреженного населения, можно представить, что пушная охота страдала сильно, и при известной периодичности употребления «казенными людьми» зимнего тракта подводную повинность можно рассматривать как постоянный фактор дестабилизации хозяйства, который к тому же очень разрушительно влиял на транспортные способности населения, необходимые для охотничьего промысла. Следует учесть, что местные чиновники часто злоупотребляли своей возможностью путешествовать за казенный счет, поскольку заниматься торговлей им было официально запрещено. Однако торговля давала чиновникам небольшой приработок при довольно скудном казенном пайке. Так что казенные командировки, при которых попутно осуществлялись торговые операции, были не редкостью.

О важности подводной повинности и ее роли в жизни юкагиров свидетельствует распоряжение командиров Анадырской крепости о переселении части оседлых нижнеколымских юкагиров на Большой Анюй и Малый Анюи для перевозки грузов. Это случилось в середине XVIII в. (Гурвич, 1966, с.71).

Продажа в рабство женщин и детей (XVII – нач. XVIII в)

Появление русского населения в этих краях, которое занималось тем же охотничьим и рыболовным промыслом отнюдь не увеличивало количество пищи. Новые рыночные взаимоотношения позволяли ликвидировать подобные невзгоды. Однако это привело к продаже юкагирами в рабство женщин и детей, которая происходила в «неуловные» годы, а также за долги (С.А.Токарев. Общественный строй якутов XVII–XVIII веков. Якутск, 1945, с.273). Это был еще один фактор распыления юкагирского населения и его ассимиляции с русскими. В 1670–1680 годах, согласно Б.О.Долгих, вне юкагирских племен находилось около 10% юкагирских женщин (Долгих, 1960, с.440). Рабство было отменено в 1733 г. В какой степени и когда этот указ возымел предполагаемое действие, теперь уже судить трудно.

Голод

Следствием государственных повинностей для юкагиров явились постоянные сезонные голодовки. Второй их причиной был приток оседлого русского и якутского населения, существовавшего также за счет рыболовства и охоты. Не случайно такие старинные русские поселения как Русское Устье, Чокурдах, Походск, Край Леса, Нижнеколымск располагались вблизи оленьих «плавежей» – постоянных сезонных точек юкагирского промысла, действовавших всего по несколько дней в году и кормивших юкагиров большую часть года. С появлением русского населения были вызваны многие перемещения юкагиров в XVII-XVIII вв. Сезонные голодовки стали постоянным бедствием для юкагиров уже в начале XIX в.

С этого времени бродячее юкагирское население по всей Колыме начинает селиться вблизи русских и якутов, поскольку самостоятельно прокормить себя уже не в силах. Результатом таких голодовок стало не только вымирание целых семей, но и полное обнищание юкагиров. Например, при удачном ходе колымской рыбы в 1824 г. юкагиры не смогли достаточно ей запастись, поскольку их невода и сети были опечатаны за долги. Другим примером служит отсутствие теплой одежды из-за которого охотники не могли выйти на зимний пушной промысел, поскольку зимняя одежда была съедена еще летом. (Гурвич, 1966, с. 136-137).

Последние тяжелые голодовки среди юкагирского населения, отмеченные в доступных документах, случились в начале ХХ века – в 1903-1905 гг. Если первую можно обозначить как «по естественным причинам», то вторая возникла в результате погашения долга за казенную ссуду: у юкагиров были изъяты лодки, сделанные ими на продажу, и проданы с аукциона. Тогда юкагиры не смогли купить себе рыболовные снасти, порох и одежду, две семьи погибли от голода. А в 1905 г. война с Японией затруднила доставку в Колымский край казенных товаров. Последовательное обнищание юкагиров не спасло их от голодовок 1911-1916 гг, хотя цены на товары снизились благодаря организации в 1911 г. пароходных рейсов на Колыму из Владивостока (Гурвич, 1966, с.150).

Эпидемии

Одним из главных разрушительных факторов русской колонизации для аборигенных народов Сибири, от которого больше других пострадали именно юкагиры, стали оспенные эпидемии.

Разрушительность оспенных эпидемий для юкагиров может быть представлена следующими примерами: эпидемия 1669 г. уменьшила Хромовский род: со 100 до 60 человек (Долгих, 1960, с.387-388); эпидемия 1693 г. у янских юкагиров: со 106 – до 41 (ясачных плательщиков) (РГАДА. Ф. 214. Кн. 1049. Л. 605-607).В 1692 г. – полностью вымерли ясачные плательщики Омолонского рода, то есть, согласно записям колымских сборщиков ясака, «в то число нынешнем 201 году тех Омолонского зимовья юкагиров у ясачного платежу объявилось никого» (РГАДА. Ф. 214. Кн. 1049. Л. 679).

Сокращение численности юкагиров привело естественным образом к тому, что на их исконных землях стали селиться тунгусы и якуты, с которыми постепенно ассимилировались юкагиры. Так в начале XVIII века в низовьях Яны юкагиры, численностью около ста человек, составляли уже лишь одну треть местного населения (Гурвич, 1966, с.66). Подобные процессы тогда же происходили на Индигирке и Алазее. На Индигирке в это время соотношение юкагиров и эвенов было примерно одинаковым (Там же). Из крупных эпидемий оспы на Колыме, зафиксированных документами в XVIII-XIX вв. стоит отметить 1884 и 1889 гг. (Гурвич, 1966, с. 143).

Культурная ассимиляция

Наиболее сильным фактором культурной ассимиляции юкагиров было их крещение в православие, начавшееся в XVIII в. Крещение происходило и среди других народов Сибири, но именно «пешие» юкагиры, благодаря своей оседлости и традиционным занятиям – рыболовству и охоте, а также транспортному собаководству, оказались схожи с русским старожильческим населением.

Таким образом, образ жизни и хозяйственные интересы у тех и у других были общие, а православная вера позволяла юкагирам брать себе крестных родителей в русской среде и дальше уже наводить мосты родственных связей. С другой стороны, именно юкагирские женщины в своем большинстве составили семьи русских промышленников, попадавших в Сибирь в виде артельных экспедиций и оседавших на местах промысла.

Так что едва ли не большая часть русского старожильческого населения Восточной Сибири представляла собой разной степени смесь русских и юкагиров. Третий фактор культурной ассимиляции юкагиров относился к начальному этапу колонизации Сибири и касался рабства, а также системы заложников-«аманатов», в результате чего немалая часть юкагирского населения пожизненно оставалась в русской среде и их потомки также.

Языковая ассимиляция

Этот фактор касался юкагиров, оказавшихся вне тесных контактов с русским населением, но в результате опустошительных эпидемий на обезлюдившие территории хлынули новые волны эвенов и якутов, которые ассимилировали оставшееся население в языковом отношении. Так вероятно уже в середине XIX в. исчез юкагирский язык в тундре между Индигиркой и Яной, а также между Яной и Леной. Некоторые группы юкагиров еще раньше перешли на эвенский язык, а во второй половине XIX столетия эвенский язык в этих местах стал заменяться якутским. (Гурвич, 1966, с.142-143).

В некоторых областях расселения юкагиров имели место и обратные процессы. Они касались языковой ассимиляции тунгусоязычного населения юкагирами, но проследить их не удалось за исключением нижнеколымского региона, поскольку к западу от Колымы все население во второй половине XIX века перешло на якутский язык.

Плужников Н.В.
(из книги Народы Северо-Востока Сибири)