Традиционная музыкально-поэтическая культура Вепсов сформировалась на землях Онежско-Ладожско-Белозерского межозерья. В ней прослеживаются параллели с архаичными пластами культуры прибалтийско-финских (эстонцы, водь, ижора, карелы) и других финно-угорских (коми-зыряне, северные удмурты, мордва-мокша, марийцы), а также балтийских (литовцы) народов и мощное влияние русской культуры. В свою очередь, она оказала воздействие на формирование традиционной культуры локальных этнографических групп населения Севера России: русских – пудожан, заонежан, вологжан, каргополов, кенозер, пинежан и финно-угров – карелов-людиков, карелов-ливвиков, тихвинских карелов, ижемских и удорских коми.
В настоящее время центрами музыкально-поэтического творчества в Прионежье являются с. Шокша, Матвеева Сельга, Рыбрека-Шелтозеро (сев. В.); в Приоятье – с. Ладва и Шондовичи, пос. Озера и Пелдуши, д. Вонозеро (ср. В.); в Белозерье – пос. Пондала, Сидорово, Боброзеро (юж. В.). Еще в 1950-х гг. развитая традиция существовала у В. с. Шимозеро (ныне они проживают в селах Прионежья и Приоятья дисперсно), а в XIX в. – у обрусевших вытегорских (т.н. исаевских) Вепсов. Наибольшей сохранностью отличается музыка средних Вепсов, живущих относительно компактно. Хранителями песенной традиции являются пожилые женщины, объединяющиеся в ансамбли по 2–10 чел., инструментальной – главным образом мужчины среднего и старшего поколения, а также пожилые женщины и мальчики.
Музыка Вепсов отличается специфическим набором жанров. Наряду с причитаниями, свадебными, лирическими протяжными, плясовыми, игровыми, колыбельными (байки) песнями бытуют так называемые календарные и лесные выкрики, призывы животных, песни-сказки, дразнилки, потешки, короткие песенки, песни-романсы, заговоры. Как у карел (ближайшего родственного этноса), у Вепсов нет календарных песен. В то же время отсутствие эпических песен отличает Вепсов от других прибалтийско-финских народов, например, от карел и ижоры, у которых эпические песни существуют внутри рунической традиции, не свойственной фольклору Вепсов. В рамках календарных обрядов у Вепсов зафиксированы нисходящие узкообъемные выкрики, с помощью которых интонируются тексты на вепсском языке, имеющие иногда стиховую форму; структура последних соответствует магическим формулам жертвоприношения (напр.: «Я тебе это, ты мне то»). Она приурочена к Рождеству, Петрову дню, ко времени сжигания кострики льна осенью, к весенним работам по подготовке подсеки (призывы ветра). Неприуроченные выкрики в лесу – «уканья» – мужчины исполняют на вепсском и русском языке в манере, напоминающей уханье совы; в женских «уканьях», имеющих напевный характер, каждый звук имеет фиксированную высоту. Призывы домашних животных интонационно и ритмически соответствуют аналогичному слою в традиционной культуре русских Севера.
Причитания – наиболее распространенный жанр архаичной музыкально-поэтической культуры Вепсов. Различаются погребальные, поминальные, свадебные причитания и причитания «на случай», которые звучат на вепсском и русском языках (у прионежских Вепсов только на русском); в них сохранились черты культа предков, элементы языческой обрядности. В вепсскоязычной причети частично сохранилась система табуирования терминов родства, половозрастной терминологии. Тексты причитаний имеют развитую систему поэтического параллелизма, аллитераций, ассонансов. Среди причитаний белозерских Вепсов эстонская исследовательница И. Рюйтел различает 2 типа: первый – со строкой, приближающейся к речевой фразе (исполняются на вепс. яз.), с нисходящим направлением мелодии, неопределенной звуковысотностью последних слогов (произносятся на выдохе, почти шепотом), нестабильным интервальным составом, несформировавшейся ладовой структурой, в «разговорной» тесситуре; второй вид – вероятно, заимствованный у русских Вологодчины и иногда исполняющийся на рус. яз., интонируется в более высоком, «певческом» регистре, имеет более стабильный звукоряд и интервальный состав, 1- или 2-стиховую форму. Причитания приоятских и прионежских В. имеют устойчивую интонационно-ладовую структуру, строфич. (тирадную) форму стиха, «разговорную» тесситуру. Причеть всегда исполняется сольно. В недалеком прошлом причитывать умела практически каждая вепсянка, но при этом существовали и существуют сегодня профессиональные плакальщицы – обычно пожилые, уважаемые в селе женщины.
Песни-сказки прионежских Вепсов исполняются женщинами старшего поколения в качестве детских потешек и могут включаться в виде эпизодов в байки о путешествии героя за дарами в иной мир, принесении им жертвы, причем могут быть связаны с этиологическими мифами (всего ок. 10 сюжетов).
Поэтические тексты восьмислоговой нормы, широко распространены в фольклоре карел, коми, финнов-ингерманландцев, эстонцев и др., обычно связаны с речитативными напевами плясовых или игровых песен небольшого диапазона.
Песни Вепсов сегодня в подавляющем большинстве исполняются на русском языке и в целом представляют собой заимствованный культурный пласт. Лирические песни обычно приурочены к свадебному обряду и, «законсервированные» рамками обряда, сохранили первозданный вид именно у Вепсов, в то время как у русских они развивались в сторону композиционного усложнения и увеличения распевности. Тексты их лаконичны, нередко в рамках одной песни контаминируются зачины нескольких разных русских песен. Среди свадебных песен в целом распространение получили прощальные, например «Из-за лесу, лесу темного», «Полно, Машенька», песни-романсы. Немногочисл. величальные встречаются только в пограничных с русскими селах Матвеева Сельга, Шокша в Прионежье, Ярославичи, Ратигора, Вонозеро в Приоятье, др. Песни русской свадьбы у Вепсов бытуют и самостоятельно, и исполняются ансамблем. Звучание ансамбля напряженное, «плотное», с носовыми призвуками (особенно в традиции Прионежья). Критериями красоты звука в народном понимании являются его протяженность, непрерывность, «перетекаемость», полетность. В Прионежье практиковалась традиция единого запевалы для всех существующих в селе ансамблей, в том числе девичьих. В исконно одноголосную вепсскую музыкальную культуру вместе с различными песенными жанрами проникли и элементы многоголосия – гетерофонные включения, терцовая втора. Песня «Росынька» – самый яркий образец песенной культуры В. – исполнялась 2 запевалами, поочередно вступающими на фоне бурдона. Распространенные в последней трети XIX в. рус. песни-романсы преимущественно с трехдольной ритмичной основой исполняются на русском и в переводе на вепсский яз.
Специфически вепсским жанром являются люхют пайёт – короткие песенки с 4-строчным стихом (на обоих яз.) и протяжным, медленным напевом. Обычно их пели девушки и женщины в лесу во время сбора малины, на сенокосе. Частушки, плясовые песни близки аналогичным жанрам русского населения Севера, нередко исполняются под балалайку, гармонь.
Исконный музыкальный инструмент Вепсов – кандел, или кяндла, – вариант общего прибалтийско-финского струнного щипкового инструмента кантеле; имеет форму «с открылком», характерную для тех этнических групп, которые на протяжении веков имели тесные контакты с русским населением новгородских и псковских земель (по мнению эстонского этнографа и органолога И. Тынуриста). Кандел, на к-ром играли приемом бряцания, гл. обр. сопровождал пляски. Центр. место в традиц. инструментальной культуре В. занимали, по наблюдениям И.В. Мациевского, аэрофоны – разл. виды реликтовых финно-угорских инструментов, пастушеских и охотничьих по происхождению и отчасти сохранивших свои прикладные функции. Это виды флейт – окарины, тростниковые дудки, манки из птичьей кости, а также берестяные рожки, натуральные трубы и др.
В 1936 в с. Шелтозеро был создан вепсский хор, основанный В.И. Кононовым.
Стилистика и функционирование осн. жанров муз.-поэтич. культуры В. воспроизведены в хоровом цикле эстон. композитора В. Тормиса (1983), напевы вепс. песен используют в своих произв. композиторы Карелии В.А. Кончаков (симфонич. сюита «Вепсские напевы», 1978), Г.А. Вавилов, А.С. Белобородов.
