лого цифровизация 5

арктический
многоязычный портал

Пища, жилище, одежда нганасан

Нганасаны питались осенью и зимой главным образом мясом дикого оленя, летом — гусями, утками и рыбой. Так как основные запасы пищи заготовлялись нганасанами в течение сравнительно короткого сезона летней и осенней охоты, то в их хозяйстве имела большое значение заготовка мяса впрок и способы хранения мяса и жира. Мясо диких оленей вялили длинными кусками на нартах, поставленных друг на друга, захем его резали на мелкие кусочки, смешивали с жиром и еще раз вялили на ра­зостланных шкурах. Сосудами для хранения жира служили: снятая це­ликом шкура теленка, пищевод и желудок оленя, плавательный пузырь и кожа кунжи и надутая кожа с гусиных лап. Мясо, жир, рыбу нганасаны осенью оставляли иногда в тундре в ящиках из льда, чтобы воспользо­ваться этими запасами весной, после возвращения из леса. Печеного хлеба нганасаны раньше почти не употребляли. Из покупавшейся в небольших количествах муки пекли пресные лепешки, которые употребляли как лакомство. Из привозных продуктов в значительном количестве потреб­ляли только чай и листовой табак.

Народная техника нганасанов была весьма отсталой. Орудиями служили нож, топор и большое и малое лучковые сверла. Распространено было примитивное кузнечество, нганасаны перерабатывали привозное же­лезо, делали нз него ножи, курительные трубки (из старых ружейных стволов), приспособления для чистки трубок, витые цепи женских под­весок. Из мамонтовых бивней вырезали женские курительные трубки и нащечные пластинки оленьей упряжки.

Была также развита обработка оленьих шкур; выделывалась в част­ности высокого качества ровдуга. Дубильным веществом для обработки шкур служили прожеванная вареная печень оленя, налимья печень, оленьи мозги; обработкой шкур занимались исключительно женщины.

Нганасанский чум в целом близок по своей конструкции к ненец­кому. Как и ненцы, нганасаны при перекочевках перевозили весь чум целиком. Внутреннее убранство было таким же, как и в ненецких чумах. В преданиях нганасанов упоминается, что у их далеких предков были полуподземные конические жилища из дерева и земли.

Материалом для одежды служили нганасанам исключительно оленьи шкуры. Покупными тканями, главным образом красными и черными сук­нами, пользовались лишь для аппликации. Но своему покрою одежда нганасанов значительно отличалась от ненецкойг. Мужская и женская зимняя одежда была короче и легче ненецкой и более приспособлена для ходьбы пешком, чем для езды на оленях. В этом отразился отличный от ненцев образ жизни нганасанов — когда-то преимущественно пеших охотников. Мужская одежда (лу) шилась двуслойной. Верхняя часть лу изготовлялась по большей части из белых выпоротков и орнаментиро­валась. На спине лу пришивали ленты и кисти из цветных (красных и черных) лоскутьев или из окрашенной охрой ровдуги. Внутреннюю часть лу шили из осенней шкуры дикого оленя и носили шерстью внутрь. По подолу лу пришивалась опушка из белой собачьей или песцовой шкуры.

При поездках поверх лу надевали сокуй (фиа) из белых оленьих шкур. На верхушке капюшона нашивался стоймя, в виде султана, оле­ний хвост. Летом служила та же лу, но поношенная. Летний сокуй шили из шкур с остриженной шерстью. Нижняя одежда женщин состояла из фоние — ровдужного комбине­зона с нашитыми на груди серповидными медными пластинками и с мед­ными трубочками, с кольцами на нижних концах, нашитыми спереди на штанины выше колен. Под коленом комбинезон туго затягивался с помощью ременной вздержки и поверх голенища обуви. Поверх комбипезона надевали лифарие — одежду типа лу, но с разрезом. В зим­ние поездки поверх ровдужного комбинезона надевали меховой, а поверх лифарие — короткую шубу. Летом женщина тоже пользовалась поношен­ной зимней одеждой. Шапка была исключительной принадлежностью женского костюма. Домашние шапки — из белой оленьей шкуры с опуш­кой из черного собачьего меха, выездные — из такой же шкуры, но орна­ментированные черными и красными кантами из сукна.

У мужской и женской обуви спереди не было выема. Шили обувь из бе­лых оленьих камусов, с кантами из черного и красного сукна. Мужская обувь отличалась от женской большей длиной.Мужчины носили две пары коротких натазников (нитка), внутрен­ние— из ровдуги и наружные — из шкуры оленя. На нижней части женских комбинезонов и мужских натазников были нашиты ровдужные кисти, окрашенные в черный и желтый цвета. Детская одежда по форме ничем не отличалась от одежды взрослых; для маленьких детей шили специальный меховой комбинезон — минар.

Одеяло привязывалось передним краем к жердям чума и имело вид полога. Спали под ним несколько человек, независимо от пола. Мужчины брали на зймние поездки мыли — оленью шкуру, зашитую с одного конца в виде мешка, куда, сидя на нарте, засовывали для тепла подо­гнутые ноги. Весной носили сейми-кунди — снеговые очки из метал­лических пластинок, с узкой прорезью посредине, вшитых в орнаменти­рованный кусок ровдуги.

К Великой Октябрьской социалистической революции нганасаны в своей общественной жизни со­отношения хранили много черт патриархально-родового строя. Авамские нганасаны делились на 5 родов, вадеевские — на 6. Каждый из родов “представлял собой экзогамную единицу. Помимо экзогамии сохранялись и некоторые другие черты патриар- хально-родового строя, главным образом в области культа (племенное празднество «чистого чума», наличие родовых идолов — куойка и др.). Однако расселенные по обширной территории роды нганасанов не имели территориального и экономического единства. Нганасанские кочевые -селения — стойбища (малир, или мая), как правило, состояли из семей, принадлежащих к разным родам и объединенных уже не родовыми, а со­седскими связями. Социальный состав этих стойбищ был различен. Иногда это было объединение группы трудовых хозяйств для совместной охоты, рыболовства и выпаса оленей. Но чаще это были малоимущие хо­зяйства, группировавшиеся вокруг хозяйства богача-оленевода и эконо­мически зависимые от него. Имущественная дифференциация среди нгана­санов, основанная главным образом на неравномерном распределении оленей, была достаточно ярко выражена. Еще в 1926 г. 11% богатых хо­зяйств владели 60% оленей, а масса малооленных хозяйств, составлявшая 66% всех хозяйств, владела всего 17% оленей. Малооленные часто выну­ждены были пользоваться за определенную плату оленями своих зажи­точных соседей. До революции в уплату за пользование одним оленем в течение года отдавали одного песца (хороший олень, бык, стоил тогда 10 руб., а песец — 5 руб.).

Наряду с имущественным расслоением бытовали и общинные порядки. Места поколок и промысла диких оленей сетями считались общим до­стоянием. Места эти очень оберегались, около них запрещалось охотиться с ружьем, чтобы не разогнать зверей. Если кто-либо не подчинялся этому и в результате поколка или охота сетями оказывались неудачными, об­щество обязывало нарушителя возместить ущерб убоем своих домашних оленей. При коллективной охоте на диких оленей сетями владелец сети де­лил добычу пропорционально числу членов семьи каждого из участников охоты. Такой же дележ был при сетевой ловле линных гусей.

В стойбище существовали и элементы коллективного потребления. Охотники должны были обеспечить своей добычей всех соседей по стой­бищу. Этот обычай превращался в некоторых случаях в средство эксплуа­тации охотников: богатые оленеводы сберегали стадо, живя за счет своих соседей бедняков-охотников, обеспечивавших их мясом. На почве этих взаимоотношений часто происходили споры, которые разрешались стари­ками на сходах, собиравшихся весной и осенью. На сходах можно было услышать жалобу соседа на охотника, что тот не давал ему на «варево» и что он, чтобы не голодать, должен был питаться мясом своих домашних оленей. Если охотник в свою очередь заявлял, что и сосед не помогал ему нив чем, то сход оставлял жалобу без последствий; в противном слу­чае общество принуждало охотников к возмещению стоимости убитых на еду оленей. Существовал также обычай, по которому охотник, убив дикого оленя, отдавал соседу заднюю половину туши вместе со шкурой. Убитого оленя в таких случаях оставляли на месте охоты, и получавший дар сам доставлял тушу, причём переднюю часть ее он должен был вер­нуть охотнику.

Среди нганасанов еще недавно встречалось многоженство, выдача замуж малолетних, за невест платили калым. В случае несостоятель­ности отца жениха, родичи помогали ему в уплате калыма, за что они должны были получить потом оленей из приданого невесты. Отец счи­тался в семье полным хозяином. Замужняя женщина с наступлением первых признаков беременности считалась «нечистой» и подвергалась различным запретам. Роды проис­ходили в том же чуме, в котором жили. При появлении ребенка бабки умывали его изо рта водой и для «очищения» окуривали собачьей шерстью. Через три дня после родов происходил обряд очищения. На раскаленную сковороду клали жир дикого оленя, и все живущие в чуме вытягивали над дымом руки.

Давать детям имена нганасаны не торопились. Можно было встретить 2-3-летних детей, еще не получивших имени. Обычно детей наделяли именами старшие члены семьи. Имена или имели предохранительное (от злых духов) значение или связывались с определенными событиями. Мальчику, например, дали имя Нгоробие — «радостный»: в день его ро ждения застрелили четырех диких оленей. Система родства у нганасанов, как и у ненцев, была классификацион­ная. Кроме запрещения заключать браки внутри своего рода, нельзя было вступать в брак также с членами рода матери. Существовал левират, часто женились, обмениваясь сестрами. Внутри семьи существовало стро­гое разделение труда. Женщины занимались домашними работами: уста­навливали и убирали чум, обрабатывали шкуры, шили, плели веревки из сухожилий, приготовляли еду и смотрели за детьми. Мужчины охо­тились, ловили рыбу, пасли оленей, занимались обработкой дерева, плели ременные арканы. Женщины пасли оленей только во время осен­него сезона охоты, когда не оставалось в чуме мужчин.

Оставьте комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.

ru_RU
Прокрутить вверх
Прокрутить наверх