Оленеводство тундровых юкагиров
Оленеводством занимались нижнеколымские юкагиры, научившись ему у эвенов. Оно также, как и у эвенов играло транспортную роль. Количество оленей обычно было минимальным: от 2-3 до 10-20. Поэтому нередко при перекочевках имущество перевозилось со старого места на новое в несколько этапов. Однако среди юкагиров были и хозяйства, богатые оленями, которые насчитывали 100-150 голов. Самым богатым среди них в начале ХХ в. оказался Николай Курилов: у него в стаде насчитывалось около тысячи оленей. Этих оленей он собрал после эпидемии оспы с вымерших соседних чукотских стойбищ (Юкагиры, 1975, с.58). В.И. Иохельсон упоминает о крупных табунщиках Индигирки – юкагирах, ассимилированных эвенами.
Один из них владел стадом в 800 голов, про другого рассказывали, что у него оленей около двух тысяч (Иохельсон, 2005, с.512). Характерным примером архаического юкагирского коллективизма выглядит их борьба с оводом, от личинок которого болели олени. Для этого к началу июля, когда оводы начинают откладывать яйца, несколько кочевых групп юкагиров договаривалось о месте встречи, где они объединяли оленей в общее стадо. Вокруг стада расстилались белые оленьи шкуры, привлекающие оводов своей яркой окраской, а все население вооружалось специальными дощечками, которыми убивались севшие на шкуру оводы (Крейнович, 1972, с.79-80). Подобным средством пользовались тундровые ненцы.
Иллюстрации Николая Курилова
В начале ХХ столетия в области расселения нижнеколымских юкагиров почти не осталось дикого оленя. Это бедствие юкагиры связывают с появлением многочисленных чукотских стад домашнего оленя, которые стравили пастбища, где обитал дикий олень. В результате начавшейся бескормицы масса юкагиров и эвенов (тоже существовавших охотой) отправилась в пастухи к чукчам. На этой почве возник последний очаг мощной ассимиляции, который привел к потере многих черт этнической культуры (Иохельсон, 1910).
Седла
Летом нижнеколымские юкагиры кочевали верхом на оленях, а домашний скарб перевозили вьючным образом. Эта система была в точности заимствована ими у эвенов, и никаких особенных, чисто юкагирских деталей в ней не обнаружено. Седло крепилось на лопатки оленя, поскольку у оленей слабый позвоночник. При этом для езды верхом была пригодна лишь крупная лесная порода оленя, характерная для тунгусоязычных народов, тофаларов и тувинцев. У оленьего седла не было стремян, и ездок обеспечивал себе равновесие при помощи деревянного посоха.
Как и среди нарт, седла бывают верховые (мужские) и вьючные (женские), то есть на вьючном седле может сидеть женщина или же находиться поклажа. Есть, правда, грузовые седла, на которых сидеть невозможно, потому что передняя и задняя луки соединены у них перекладиной. Эта перекладина служила для перевозки твердой поклажи, к которой эта поклажа привязывалась. Вьючные сумки закрепляла подпруга с кольцом на конце, в отличие от конских седел она проходила поверху седла и груза.
Общее устройство оленьего седла имело следующую конструкцию: две короткие широкие доски, которые называются «полками», соединялись ближе к концам под тупым углом роговыми или деревянными луками в виде дужек и затем обшивались чехлами из оленьей шкуры, набитыми, как подушки, оленьей шерстью. Вдоль по середине оленьего седла проходила щель, она закрывалась подстилкой из оленьей шкуры. Длина обычного седла была 50-60 см. Мужские седла отличались от женских или грузовых более тупым углом сочленения полок и более низкими луками.
Важная конструктивная особенность таких седел – это планки, неширокие дощечки, укрепленные снаружи между луками посередине на полках вдоль седла и торчащие под подушками перпендикулярно поверхности полок.
Женские и грузовые седла делались с более широкими и покатыми полками, а также высокими деревянными луками, которые всячески украшались.
Вьючные сумки, укладываемые на грузовые седла, делаются обычно двойными, но есть и одинарные. Они имели клапан на завязках или же просто стягивающуюся горловину. Нередко такая одинарная сумка уравновешивает детскую колыбель, висящую с другой стороны седла. Парные сумки соединялись одним широким ремнем или же были сдвоенными и имели общую горловину. Проблема компоновки вьючного груза, закрепляемого на таких седлах, состояла в уравновешевании правой и левой сторон вьюка.
Проблема перевозки детей, выросших из колыбельного возраста, заключалась в закреплении их на спине оленя, чтобы они ни при каких превратностях пути не могли упасть. У юкагиров дети путешествовали, сидя, как в лодке, внутри двух высоких деревянных бортов, привязанных к высоким лукам седла. Высота бортов позволяла детям держаться за них руками. Между нижними краями бортов и седлом проходила щель, достаточно широкая, чтобы в нее просунуть ноги и ехать верхом подобно взрослым.
Реки обычно переезжали вброд верхом, если вода доходила до седел. Более глубокие переправы преодолевались на челноках-ветках.
Плужников Н.В.
(из книги Народы Северо-Востока России)
по материалам Энциклопедии «Арктика – мой дом: народы Севера»,
М. 2001