В конце XIX – начале XX в. почти все группы эвенов пользовались охотничьими лыжами. Они использовали как голицы – кайсар (ступательные, необшитые лыжи), так и скользящие, подшитые лыжи – мэрингтэ. Причем наблюдается доминирующая роль второго вида.

  Лыжи мэрингтэ, согласно классификации «Историко-этнографического атласа», относятся к восточносибирскому типу, для которого характерны выгнутость в средней части, они короткие (120-150 см), широкие (25-35 см, иногда больше) и очень тонкие (в среднем 4 мм), носок тупой или полукруглый, задник чаще полукруглый, бытуют только в виде подшитых. Этот тип в основном был распространен к востоку от Енисея, в измененных формах доходя до Чукотки, Камчатки, Охотского побережья, характерен для всех групп эвенов и эвенков; техника изготовления везде одинакова [ИЭАС, с. 80].

  На изготовление лыж использовали ель или березу, которые ценятся за легкость и водоустойчивость древесины. Дерево выбиралось обязательно без сучков. Заострив топором передний и задний концы заготовки, закрепляли доску ребром в развилке палки, воткнутой в землю, и начинали обтесывать. Стружку снимали равномерным движением от себя. После этого поверхность лыжи выравнивали скобелем, обработку заканчивали ножом.

  Лыжи должны быть легкими, гибкими, прочными, с ровным ходом и хорошим скольжением. Поэтому нужно было точно определить их длину, толщину и ширину, для чего была выработана определенная система. Мерой длины служил рост будущего владельца, ширину в средней части лыжи определяли двумя расстояниями между вытянутыми большим и указательным пальцами (30-40 см). Концы лыжи несколько суживали (до 27 см), иногда задний конец делали уже переднего. Толщина не должна была превышать 4-5 мм. Лишь опорную площадку, где ставится нога, делают более плотной.

  Заготовки лыж для размягчения размачивались и нагревались на огне, а затем вставлялись между поперечными планками в станок, состоящий из двух параллельных брусьев или досок, соединенных пятью поперечными, свободно вынимающимися планками. Расстояние между планками обеспечивает величину прогиба лыжи: две нижние, расположенные наиболее близко друг к другу, создают короткий отгиб заднего конца. Между двумя перекладинами, разделенными большим промежутком, вставляют передний конец, его отогнутая часть длиннее заднего. Пятая поперечина в центре прогибает лыжу посередине [Алексеенко, 1998, с. 37].

  В станке лыжа выдерживается до тех пор, пока не достигнет нужной формы. После этого ее снимают и окончательно выравнивают края. Для лучшего скольжения, а также большей эластичности и прочности, лыжи подбиваются меховой обшивкой из оленьих или лосиных камусов, ворсом назад. Иногда используются тот и другой одновременно для предохранения лыж от скольжения в стороны. В этом случае вдоль всей лыжи и посередине проходит полоса камуса лося, а по обе стороны от нее (от переднего конца и во всю длину) — более короткие — оленьи. От правильного расположения камусов зависит будущее скольжение [Антропова, 1953, с. 20].

  Способы прикрепления камусной обшивки сырой шкурой мехом наружу были различны. Она могла приклеиваться, пришиваться или прибиваться, но всегда закреплялась на скользящей поверхности с таким расчетом, чтобы мех не тормозил скольжение лыжи. Концы обшивки в виде узкой ленты загибались на верхнюю поверхность основы. Подбивка выгнутых лыж была обязательна. Лыжи, выгнутые на станке, имели предельную тонкость, и ввиду этого они, как правило, подбивались мехом, иначе тонкая основа могла легко сломаться.

  В последнюю очередь (в уже готовой лыже) ножом делают отверстия для креплений. На опорную часть ее приклеивают плотную бересту, вырезанную по форме ступни. Крепление – две или три пары завязок, изготовленных из тонких ровдужных ремешков: при наличии двух петель одна предназначалась для носка и имела дополнительные боковые ремешки, при трех — одна предназначалась для носка, вторая – для пятки и третья – для подъема ноги. Береста была хороша тем, что она предохраняла обувь от обледенения и увеличивала прочность деревянной основы. Чтобы на лыжах не намерзал снег, перед уходом в тайгу их хорошо смазывали с двух сторон лосиным жиром.

  Благодаря выгибанию на станке эвенские лыжи имеют своеобразный профиль: две выгнутости и одна выпуклость приходятся на верхнюю поверхность лыжи и соответственно этому две выпуклости и одна выгнутость — на нижнюю поверхность. Выпуклость верхней поверхности приходится на ту часть, где ставится нога. По этому признаку выгнутые лыжи эвенов, эвенков и амурских народов конструктивно очень близки между собой, что позволяет поставить вопрос об общности их происхождения.

  Выгнутые и подшитые лыжи — неотъемлемая принадлежность охотничьего промысла эвенов, они считаются подлинно охотничьими. В одном из преданий о происхождении рода кингалах мямяльских эвенов Усть-Янского улуса говорится: «Кангалас-ский якут Баягантайского улуса, сбежавший оттуда от оспы, женился на эвенской девушке Мямяльского рода. В первое время охотился на непокрытых шкурой лыжах и пугал добычу звуком своих лыж. Его прозвали Кингалах, что значит ‘производящий шум’. Потом ему сделали настоящие эвенские лыжи и он стал лучшим охотником» [Гурвич, л. 132]. Эти лыжи были хорошо приспособлены к условиям кочевого охотничьего хозяйства указанных народов: удобны при охоте на дикого оленя, лося по снежному насту, потому что их широкая поверхность легко удерживает ногу от провала и способствует быстроте движения.

  Предельно тонкая, очень легкая выгнутая основа, подклеенная мехом, придавала им чрезвычайную гибкость и эластичность. Эти качества обеспечивали скорость бега по рыхлому снегу и позволяли без особой затраты энергии делать весьма быстро длительные переходы, необходимые при преследовании зверя.

  Меховая обшивка при подъеме в гору затормаживала движение назад, заглушала шум движения, облегчая тем самым приближение к добыче на близкое расстояние. Некоторые из ламутов благодаря своим подшитым лыжам отличались необычайной быстротой в беге на лыжах и считались лучшими лыжниками на Северо-Востоке Азии. Об этом свидетельствуют замечания многих исследователей: например, В.Г. Богораз отметил, что эвенские бегуны сопровождали собачью упряжку миля в милю, скорость бега лыжников равнялась скорости бега крепкого бегового оленя [Богораз, 1900, с. 194].