В 75 км от Хабаровска, на берегу Амура, стоит старинное нанайское село Сикачи-Алян. Внешне оно ничем не отличается от большинства российских деревень. Только зайдя внутрь домов, удивляешься, встречая непривычную мебель: маленькие низенькие столики бэдур, на которых нанайцы издревле разделывают рыбу и рубят зелень, или замысловатые рыболовные снасти – они тоже много веков подряд остаются без изменений. Так здорово их когда-то кто-то придумал, что лучше и не сделаешь. В селе вообще стараются не забывать своих корней. Даже собственный этнографический музей открыли. Многие из экспонатов принесли местные жители. Здесь все, как в настоящем большом музее, – билеты, экскурсоводы. «НА» знакомился с жизнью и традициями удивительного народа.
– У наших предков был чрезвычайно популярен напиток из риса с добавлением трав, – рассказывает о нанайских кулинарных пристрастиях экскурсовод музея Инга Актанка. – Сейчас мы тоже готовим его, но вместо приправ добавляем несоленую красную икру. Примерно столовую ложку на поварешку риса берем, немного растительного масла, заливаем водой и варим, пока рис не разварится. Очень вкусный напиток получается. Еще местный нанаец может угостить вас толу – тонко нарезанной свежей рыбой, которую едят вместе с соленой черемшой. Если вдруг свежей не окажется, то предложит пярмы – строганины. Ее мы солим, перчим и добавляем лук.
People are very fond of fish here, and even traditional Nanai clothing used to be sewn from fish skin. The Nanai claim that the outfits made of it are lightweight, waterproof and protect well from the cold. Among the exhibits of the local museum there are even old children's rompers, shirts, mittens and slippers made of fish skin. True, in contrast to adult clothing for children's clothing, the skin was made especially carefully, treated with a solution of red chum salmon caviar. They smeared it over the skin and crumpled it until it softens. Sometimes it took up to six months to prepare the material. Of course, a child in such an outfit was cozy and comfortable. The Nanai made baby cradles of wood or birch bark. They were necessarily decorated with ornaments that served as a talisman. Bird cherry chips were poured at the bottom of the cradle. It is now known that such filler has bactericidal properties, and it is not clear how the Nanai thought of this in ancient times.
Кстати, плаксивого и капризного нанайского малыша легко было узнать. По количеству оберегов над люлькой. Родители были уверены: если карапуз плачет, его тревожат злые духи. Подвешенные над колыбелькой клыки и когти диких зверей, змеиная кожа должны были их отпугивать. А дети не возражали против таких украшений и с удовольствием играли с ними, словно это обычные погремушки. Жизнь нанайского ребенка была вообще исключительно спокойной. Да и как может быть иначе, если родители верят, что детская душа – маленькая птичка. Она боится резких звуков, может легко испугаться и улететь. Другими словами, если ребенка ругать, он может умереть. Раньше в домах у нанайцев была кановая система отопления. Дымоход шел от очага под нары, а заканчивался снаружи дома пологим деревом, через которое выходил дым. Не русская печка, но тоже удобно – нары зимой всегда были теплыми. Рядом с домом на высоких (до 4 метров!) сваях ставили амбары и сараи. Делали сваи из хвойных пород дерева, которые обильно выделяли смолу. Хищные звери и мыши при всем желании не могли забраться в такой амбар. А у нанайца была лестница.
– Это теперь вокруг рубленые дома стоят, а раньше до XIX века нанайцы жили в полуземлянках. Рыли неглубокий круглый котлован с ровным полом, по краям стен делали небольшие углубления для фиксации в них деревянных столбов. Столбы эти являлись каркасом жилища, – продолжает рассказ Инга Актанка. – Затем его оплетали ивовыми прутьями, с обеих сторон обмазывали глиной, а внутри еще и завешивали шкурами животных. Дверь всегда смотрела на восток. Рядом с ней устраивали маленькое окошко, обтянутое рыбьей кожей. Это чтобы рассвет не пропустить. Просыпается солнце, пора и человеку вставать. Остальные окна всегда смотрели на запад. Именно оттуда принято было приходить в стойбище. Гостям важно было не ошибиться и попасть в жилой дом. Его отличало нечетное число окошек. В доме с четным – у нанайцев обитали мумифицированные усопшие родственники. Заходить в такую семейную усыпальницу могли только представители рода. Вдовы ходили туда навещать своих мужей, наводили порядок, иногда даже оставались с покойниками ночевать. Внутреннее убранство такого дома полностью повторяло обстановку жилого.
За связь с потусторонним миром у нанайцев отвечали шаманы. Кстати, становились шаманами здесь не совсем по своей воле. К нанайцу во сне мог прийти дух, после чего человек заболевал шаманской болезнью. Если он соглашался стать шаманом, то выздоравливал, а противился – мог даже умереть. Так что если приглянулся ты духам, то выбора практически не было. Оставалось только сходить к действующему шаману, чтобы тот «открыл» тебя – посвятил в шаманы и подарил бубен с колотушкой. На одежде шаманов можно было встретить массу металлических подвесок. Своим бренчанием они отпугивали злых духов. Ведь во время обряда, когда, например, шаман входил в транс и отправлялся на поиски души заболевшего человека, он становился весьма уязвимым для темных сил. Если речь шла не о воровстве души, а о вселении в человека злого духа, шаман плел соломенную фигурку и уговаривал последнего переехать в новое жилище. Если дух соглашался, то больной шел на поправку. После выздоровления фигурку не выбрасывали, а хранили в амбаре или на чердаке. Даже злых духов обманывать здесь было не принято. Такое вот благородство.
