Нганасаны питались осенью и зимой главным образом мясом дикого оленя, летом — гусями, утками и рыбой. Так как основные запасы пищи заготовлялись нганасанами в течение сравнительно короткого сезона летней и осенней охоты, то в их хозяйстве имела большое значение заготовка мяса впрок и способы хранения мяса и жира. Мясо диких оленей вялили длинными кусками на нартах, поставленных друг на друга, захем его резали на мелкие кусочки, смешивали с жиром и еще раз вялили на разостланных шкурах. Сосудами для хранения жира служили: снятая целиком шкура теленка, пищевод и желудок оленя, плавательный пузырь и кожа кунжи и надутая кожа с гусиных лап. Мясо, жир, рыбу нганасаны осенью оставляли иногда в тундре в ящиках из льда, чтобы воспользоваться этими запасами весной, после возвращения из леса. Печеного хлеба нганасаны раньше почти не употребляли. Из покупавшейся в небольших количествах муки пекли пресные лепешки, которые употребляли как лакомство. Из привозных продуктов в значительном количестве потребляли только чай и листовой табак.
Народная техника нганасанов была весьма отсталой. Орудиями служили нож, топор и большое и малое лучковые сверла. Распространено было примитивное кузнечество, нганасаны перерабатывали привозное железо, делали нз него ножи, курительные трубки (из старых ружейных стволов), приспособления для чистки трубок, витые цепи женских подвесок. Из мамонтовых бивней вырезали женские курительные трубки и нащечные пластинки оленьей упряжки.
Была также развита обработка оленьих шкур; выделывалась в частности высокого качества ровдуга. Дубильным веществом для обработки шкур служили прожеванная вареная печень оленя, налимья печень, оленьи мозги; обработкой шкур занимались исключительно женщины.
Нганасанский чум в целом близок по своей конструкции к ненецкому. Как и ненцы, нганасаны при перекочевках перевозили весь чум целиком. Внутреннее убранство было таким же, как и в ненецких чумах. В преданиях нганасанов упоминается, что у их далеких предков были полуподземные конические жилища из дерева и земли.
Материалом для одежды служили нганасанам исключительно оленьи шкуры. Покупными тканями, главным образом красными и черными сукнами, пользовались лишь для аппликации. Но своему покрою одежда нганасанов значительно отличалась от ненецкойг. Мужская и женская зимняя одежда была короче и легче ненецкой и более приспособлена для ходьбы пешком, чем для езды на оленях. В этом отразился отличный от ненцев образ жизни нганасанов — когда-то преимущественно пеших охотников. Мужская одежда (лу) шилась двуслойной. Верхняя часть лу изготовлялась по большей части из белых выпоротков и орнаментировалась. На спине лу пришивали ленты и кисти из цветных (красных и черных) лоскутьев или из окрашенной охрой ровдуги. Внутреннюю часть лу шили из осенней шкуры дикого оленя и носили шерстью внутрь. По подолу лу пришивалась опушка из белой собачьей или песцовой шкуры.
При поездках поверх лу надевали сокуй (фиа) из белых оленьих шкур. На верхушке капюшона нашивался стоймя, в виде султана, олений хвост. Летом служила та же лу, но поношенная. Летний сокуй шили из шкур с остриженной шерстью. Нижняя одежда женщин состояла из фоние — ровдужного комбинезона с нашитыми на груди серповидными медными пластинками и с медными трубочками, с кольцами на нижних концах, нашитыми спереди на штанины выше колен. Под коленом комбинезон туго затягивался с помощью ременной вздержки и поверх голенища обуви. Поверх комбипезона надевали лифарие — одежду типа лу, но с разрезом. В зимние поездки поверх ровдужного комбинезона надевали меховой, а поверх лифарие — короткую шубу. Летом женщина тоже пользовалась поношенной зимней одеждой. Шапка была исключительной принадлежностью женского костюма. Домашние шапки — из белой оленьей шкуры с опушкой из черного собачьего меха, выездные — из такой же шкуры, но орнаментированные черными и красными кантами из сукна.
У мужской и женской обуви спереди не было выема. Шили обувь из белых оленьих камусов, с кантами из черного и красного сукна. Мужская обувь отличалась от женской большей длиной.Мужчины носили две пары коротких натазников (нитка), внутренние— из ровдуги и наружные — из шкуры оленя. На нижней части женских комбинезонов и мужских натазников были нашиты ровдужные кисти, окрашенные в черный и желтый цвета. Детская одежда по форме ничем не отличалась от одежды взрослых; для маленьких детей шили специальный меховой комбинезон — минар.
Одеяло привязывалось передним краем к жердям чума и имело вид полога. Спали под ним несколько человек, независимо от пола. Мужчины брали на зймние поездки мыли — оленью шкуру, зашитую с одного конца в виде мешка, куда, сидя на нарте, засовывали для тепла подогнутые ноги. Весной носили сейми-кунди — снеговые очки из металлических пластинок, с узкой прорезью посредине, вшитых в орнаментированный кусок ровдуги.
К Великой Октябрьской социалистической революции нганасаны в своей общественной жизни соотношения хранили много черт патриархально-родового строя. Авамские нганасаны делились на 5 родов, вадеевские — на 6. Каждый из родов “представлял собой экзогамную единицу. Помимо экзогамии сохранялись и некоторые другие черты патриар- хально-родового строя, главным образом в области культа (племенное празднество «чистого чума», наличие родовых идолов — куойка и др.). Однако расселенные по обширной территории роды нганасанов не имели территориального и экономического единства. Нганасанские кочевые -селения — стойбища (малир, или мая), как правило, состояли из семей, принадлежащих к разным родам и объединенных уже не родовыми, а соседскими связями. Социальный состав этих стойбищ был различен. Иногда это было объединение группы трудовых хозяйств для совместной охоты, рыболовства и выпаса оленей. Но чаще это были малоимущие хозяйства, группировавшиеся вокруг хозяйства богача-оленевода и экономически зависимые от него. Имущественная дифференциация среди нганасанов, основанная главным образом на неравномерном распределении оленей, была достаточно ярко выражена. Еще в 1926 г. 11% богатых хозяйств владели 60% оленей, а масса малооленных хозяйств, составлявшая 66% всех хозяйств, владела всего 17% оленей. Малооленные часто вынуждены были пользоваться за определенную плату оленями своих зажиточных соседей. До революции в уплату за пользование одним оленем в течение года отдавали одного песца (хороший олень, бык, стоил тогда 10 руб., а песец — 5 руб.).
Наряду с имущественным расслоением бытовали и общинные порядки. Места поколок и промысла диких оленей сетями считались общим достоянием. Места эти очень оберегались, около них запрещалось охотиться с ружьем, чтобы не разогнать зверей. Если кто-либо не подчинялся этому и в результате поколка или охота сетями оказывались неудачными, общество обязывало нарушителя возместить ущерб убоем своих домашних оленей. При коллективной охоте на диких оленей сетями владелец сети делил добычу пропорционально числу членов семьи каждого из участников охоты. Такой же дележ был при сетевой ловле линных гусей.
В стойбище существовали и элементы коллективного потребления. Охотники должны были обеспечить своей добычей всех соседей по стойбищу. Этот обычай превращался в некоторых случаях в средство эксплуатации охотников: богатые оленеводы сберегали стадо, живя за счет своих соседей бедняков-охотников, обеспечивавших их мясом. На почве этих взаимоотношений часто происходили споры, которые разрешались стариками на сходах, собиравшихся весной и осенью. На сходах можно было услышать жалобу соседа на охотника, что тот не давал ему на «варево» и что он, чтобы не голодать, должен был питаться мясом своих домашних оленей. Если охотник в свою очередь заявлял, что и сосед не помогал ему нив чем, то сход оставлял жалобу без последствий; в противном случае общество принуждало охотников к возмещению стоимости убитых на еду оленей. Существовал также обычай, по которому охотник, убив дикого оленя, отдавал соседу заднюю половину туши вместе со шкурой. Убитого оленя в таких случаях оставляли на месте охоты, и получавший дар сам доставлял тушу, причём переднюю часть ее он должен был вернуть охотнику.
Среди нганасанов еще недавно встречалось многоженство, выдача замуж малолетних, за невест платили калым. В случае несостоятельности отца жениха, родичи помогали ему в уплате калыма, за что они должны были получить потом оленей из приданого невесты. Отец считался в семье полным хозяином. Замужняя женщина с наступлением первых признаков беременности считалась «нечистой» и подвергалась различным запретам. Роды происходили в том же чуме, в котором жили. При появлении ребенка бабки умывали его изо рта водой и для «очищения» окуривали собачьей шерстью. Через три дня после родов происходил обряд очищения. На раскаленную сковороду клали жир дикого оленя, и все живущие в чуме вытягивали над дымом руки.
Давать детям имена нганасаны не торопились. Можно было встретить 2-3-летних детей, еще не получивших имени. Обычно детей наделяли именами старшие члены семьи. Имена или имели предохранительное (от злых духов) значение или связывались с определенными событиями. Мальчику, например, дали имя Нгоробие — «радостный»: в день его ро ждения застрелили четырех диких оленей. Система родства у нганасанов, как и у ненцев, была классификационная. Кроме запрещения заключать браки внутри своего рода, нельзя было вступать в брак также с членами рода матери. Существовал левират, часто женились, обмениваясь сестрами. Внутри семьи существовало строгое разделение труда. Женщины занимались домашними работами: устанавливали и убирали чум, обрабатывали шкуры, шили, плели веревки из сухожилий, приготовляли еду и смотрели за детьми. Мужчины охотились, ловили рыбу, пасли оленей, занимались обработкой дерева, плели ременные арканы. Женщины пасли оленей только во время осеннего сезона охоты, когда не оставалось в чуме мужчин.
