К середине XIX в. (возможно, много раньше) сформировались 2 территориальных групп ороков: северная группа заселяла срединную часть Северного Сахалина, южные находились в южной части острова, в районах р. Поронай и залива Терпения (П. Глен). В формировании культур обеих групп ороков много зависело от их этнических контактов с другими аборигенными народами (нивхами, амурскими народами, айнами) и чужеземцами. Для добычи уникального местного соболя на Сахалин ежегодно приезжали жители Нижнего Амура, с которыми у ороков были давние связи, вплоть до совместно организуемых охот. Некоторые амурские охотники оставались на Сахалине, создавали с местными женщинами семьи. В середине XIX в., по свидетельству Л.И. Шренка, небольшая группа северных ороков с оленями перекочевала на Амур, в район, где проживали ульчи. Подобные этнические связи были, по-видимому, очень давними. Несколько семей южных ороков после окончания Второй мировой войны переселились на о-в Хоккайдо.
В настоящее время северная группа ороков проживает в основном в с. Вал и пос. Ноглики, южная группа – в г. Поронайске и на о-ве Южный в устье р. Поронай.
После Русско-японской войны 1904–1905 южная часть Сахалина на 40 лет отошла к Японии, и южные ороки подверглись сильной японизации. Многие покинули свои исконные земли в окрестностях оз. Невского, в 1926 их (как нивхов и айнов) в основном сселили на о-в Отасу, в устье р. Поронай в специально построенные деревни. В начальной школе для аборигенов ороков учили японской грамоте, им стали давать японские имена, родовые названия были переведены на японский язык. Большинство аборигенов было занято в туристической сфере, некоторые работали на японских рыбных промыслах и лесозаготовках и в г. Сикука (Поронайск). После возвращения в 1945 Южного Сахалина СССР судьба большинства молодых мужчин ороков сложилась трагически: государство видело в них возможных агентов соседней вражеской страны. Насильственное изъятие демографически активной части этноса привело к росту у ороков смешанных браков (с эвенками, корейцами, русскоязычными переселенцами). Северные ороки в 1930–1940-х гг. объединились с эвенками в 2 оленеводческих колхозах (позднее в одном), оленеводство стало крупнотабунным (стадо достигало 4 тыс. голов). Колхоз сдавал государству мясо, осуществлял транспортные перевозки. С конца 1950-х гг. в регионе развернулась добыча нефти и газа, отрицательно сказавшаяся на развитии оленеводства. Другими традиционными промыслами – рыболовством и охотой – колхозники занимались индивидуально, в свободное время.
Мужчины пасли оленей, дети учились в интернатах, женщины оставались в с. Вал, где иноэтничное население во много раз превосходило количество ороков. В Ногликском р-не, другом месте проживания, в 1990-е гг. ороки составляли лишь 15% населения. Попытки возрождения традиционной культуры ороков затрудняет утрата ими в значительной мере своего языка (в 1989 его считало родным лишь 44,7% У.). В середине 1990-х гг. усилиями японского лингвиста Дзиро Икегами разработан (в сотрудничестве с носителями языка) проект алфавита и письменности ороков на основе русской кириллицы, опублованный в 1994 в издании славянского центра Хоккайдского университета Акта Славика Японика.
