История Севера – это не только открытия русских землепроходцев, казаков, а в более близкие к нам времена – исследователей, учёных, геологов, но и сотрудничество народов Севера и всех тех, кто пришёл осваивать его.

Предки малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока обживали обширную территорию заполярного мира тысячелетия назад, здесь они сформировали свой хозяйственный уклад, культуру. Только одних эвенков можно встретить, начиная от Енисея до берегов Охотского моря.

Древние племена, говорившие на тунгусских языках, передвигаясь от Тихого Океана на запад, преодолели не только хребты Становой, Яблоневый, Джугдыр, они дошли до Урала. Поэтому их назвали «идущие поперек хребтов» – эвуңки, т.е. эвенки. Об этом писал крупнейший знаток истории Сибири академик А.П.Окладников.

Цивилизованный мир узнал о существовании одного из древнейших народов Сибири – тунгусов, умелых, непревзойденных охотников и оленеводов, которые верхом на оленях освоили огромные территории Сибири и Дальнего Востока со времен «дикого тунгуса» А.С.Пушкина. У всех российских, самых знаменитых землепроходцев проводниками были они – неутомимые тунгусы, предки нынешних эвенков. Об их мастерстве слагали легенды многие писатели. Путешественники и исследователи Сибири отмечали, что эвенки – люди высоких моральных качеств, большого благородства и щедрой души.  Север не балует людей, жизнь на Севере требует полной отдачи душевных и физических сил. Видимо, именно северная суровая природа выковала маленькие народы особого свойства. Их характеры и обычаи так же просты, лаконичны и красивы, как и она сама.

С XVII века поданные царя – русские землепроходцы стали участниками освоения, «открытия» северных земель. В каждом отряде землепроходцев были проводники из коренного населения. Это были опытные охотники, хорошо знавшие предстоящий путь следования. Успех «землеоткрывателей» во многом зависел от их неоценимых услуг, досконально знавших природу родного края и щедро делившихся своими знаниями с русскими землепроходцами. Они были не только проводниками, но и переводчиками при встрече с племенами, кочевавшими по этим местам. Они предоставляли землепроходцам средства передвижения – оленей, нарты, седла, а также теплую одежду, добытые ими  продукты питания.

«Могли ли «горсть казаков и несколько сот бездомных мужиков», как назвал русских землепроходцев А.И.Герцен, за столь короткий исторический срок преодолеть громадные пространства  от Урала до берегов Тихого океана и совершить выдающиеся географические открытия на Северо-Востоке Азии без содействия и помощи ее коренного населения, если бы вместо поддержки и содействия со стороны его большинства они встречали всегда только упорное сопротивление? Конечно, нет…

Кто, как не якуты, тунгусы и юкагиры (одулы), могли с молниеносной быстротой развести костер под дождем, починить сломавшиеся нарты, навьючить лошадей, надежно укрыть людей в пургу, уверенно провести отряд только им известным путем через «бадараны» или по узким тропам, пролегающим вдоль отвесных прибрежных скал», – пишет в своей книге «Сподвижники путешественников и исследователей» якутский ученый Семен Егорович Мостахов…

И в XX столетии великие географические открытия на Дальнем Севере не могли произойти без участия северных народов. «Какой геолог без оленевода!» – почти, что крылатое выражение. Олень здесь был единственным транспортным средством многочисленных экспедиций. Только олень мог пройти через густые  таежные дебри.

Землепроходцы, потом ученые, исследователи северного края оставили записки о культуре, быте народов Севера, рисунки и описания.  В своих отчетах они сообщали о неоценимых заслугах коренного населения, хлопотали о наградах для них, указывая, что без их помощи и содействия крайне трудно было бы достигнуть успеха. Какими же выглядели эвенки в глазах великих путешественников и исследователей?

Близко наблюдая жизнь и быт коренных народов Якутии, в частности эвенков, отважный исследователь Дмитрий Лаптев утверждал, что «мужеством и человечеством  и смыслом тунгусы всех кочующих, в юртах живущих, превосходят».

Академик И.Г.Георги, изучавший эвенков в конце ХVIII века, писал о них: «Тунгусы сдержанны и неприхотливы, довольствуются малым. Делятся последним куском бескорыстно и весело. В голоде не унывают. В делах осторожны, старательны и способны. Они предприимчивы в усвоении чужих языков, в верховой езде и охотничьем промысле. Отличные следопыты и топографы». На рубеже ХIX – XX веков тунгусов изучал народоволец В.И.Иохельсон, сосланный в якутскую ссылку. Он о них писал так: «С открытым добродушием и беспечным лицом эвенк сохраняет весёлость в нищете, и не унывает ни перед какими бедами и невзгодами. Воздержанность, умеренность и довольство малым отличает его. По целым дням, даже во время жестоких морозов, он может обойтись без пищи, сохраняя при этом энергию и бодрость».  

Григорий Анисимович Федосеев – писатель, инженер-геодезист, один из первопроходцев района БАМа, человек большой и интересной судьбы. Он оставил после себя уникальные картографические работы и художественные произведения – книги, которые известны миллионам читателей. Прежде чем стать писателем, он долгие годы водил крупные геодезические партии, закрывающие белые пятна на карте нашей Родины. Все о чем рассказывает, он  пережил сам, своими ногами прошел по горным перевалам и таежным дебрям, испытал опаснейшие приключения. Он был смелый и удачливый охотник, его книги подкупают своей достоверностью. Начинал с очерков о геодезистах, в последние годы написал повести «Пашка с Медвежьего лога», «Последний костер», «Злой дух Ямбуя».

Вот как оценивает Григорий Федосеев заслуги эвенков перед географией: «Следует сказать, что эвенки обладают замечательной памятью. Увидев однажды местность, даже со сложным рельефом, они запоминают её на долгие годы почти с точностью топографического изображения. Это они дали названия бесчисленным рекам, ключам, озёрам, хребтам, урочищам в большей части территории Сибири. В недалеком прошлом по их рассказам геодезисты и топографы составляли первые листы карт многих отдаленных районов, куда исследователю трудно было проникнуть. Им, эвенкам, да и другим народам Севера, современная топографическая карта обязана детальной расшифровкой необжитых территорий. Кому из путешественников, даже нашего времени, в своих маршрутах не приходилось с благодарностью пользоваться копией «карты», вычерченной каким-нибудь старожилом на песке или нарисованной им на клочке бересты?

В геодезических экспедициях главными помощниками были эвенки. С опытным проводником нам не страшно ничто: ни броды через бурные реки, ни завалы, ни сплошная тайга, ни перевалы. У проводников-эвенков в голове своя карта, идут они по ней, не сбиваясь с пути, каким-то особым чутьем угадывая опасность. Да и олени у таких проводников не сдадут в пути, не натрут спины вьюками, придут к месту неослабленными».

Покидая центральную часть Алданского нагорья, где занимались исследованиями, Григорий Федосеев в последней повести пишет: «Этот край никогда не манил к себе людей, не возбуждал любопытства исследователя, оставаясь в стороне от цивилизации. Только эвенк, дикий кочевник, свободолюбец, нашел тут себе приют и проложил тропу вглубь безмолвных пустырей…

Имя Улукиткана было известно исследователям восточной окраины нашего материка и военным топографам задолго до революции. Одаренный талантом следопыта, умением превосходно ориентироваться на местности, он снискал себе славу отличного проводника.

За свою долгую жизнь этот эвенк сопровождал многие экспедиции, ходил с ними труднейшими для того времени маршрутами.

Когда я вспоминаю Улукиткана, передо мной встает человек большой души, завидного мужества, совершивший не один подвиг во имя долга. Для меня прожитые вместе с ним годы были академией. Старик открыл мне огромный мир природы, которую он очень любил, научил меня понимать её. Но главным достоинством Улукиткана была человечность, которую он целомудренно пронес через девяностолетнюю жизнь.

Трудно переоценить его заслуги. Сколько он открыл проходов через малодоступные хребты, сколько проложил троп по заболоченной тайге! Еще много десятилетий ими будут пользоваться изыскатели, пастухи, кочующие в тех местах со стадами колхозных оленей. Геодезистам и топографам благодаря Улукиткану удалось сохранить на карте этого района исконные названия рек, озер, хребтов.

Еще при жизни своей он стал одним из главных героев моих книг «Тропою испытаний» и «Смерть меня подождет». Но у меня не хватило литературных способностей изобразить этого человека со всей полнотой. Трагическая гибель Улукиткана потрясла всех, кто знает этого мудрого эвенка. Его имя, его беспримерные подвиги  в тайге, его жизнь заслуживали самой благодарной памяти. Я счел своим долгом написать об Улукиткане повесть, поставить памятник на могиле этого славного труженика и сделать этот памятник своими руками.

В июле 1964 года я отправился в далекий поселок  Бомнак, где на берегу Зеи был похоронен Улукиткан. На его могиле я соорудил железобетонный четырехугольный тур, какие строят геодезисты на горных пиках. В него были вмонтированы три чугунных плиты с надписями.   

На правой стороне тура:
С тобой, Улукиткан, геодезисты и топографы штурмовали последние белые пятна на карте нашей Родины.
На лицевой стороне:
УЛУКИТКАН
 1871-1963

На левой стороне:
Тебе, Улукиткан, были
доступны тайны природы,
ты был великим следопытом,
учителем, другом.
Чугунная плита прикрывает могильный холм. На ней слова:

МАТЬ ДАЕТ ЖИЗНЬ,
ГОДЫ  –  МУДРОСТЬ
Улукиткан

Через два года закончится строительство Зейской ГЭС. Море покроет огромное пространство долины.

Под ним исчезнет и место гибели Улукиткана.

Но памятник ему, поставленный на высоком берегу, будет виден отовсюду.

Отсюда открывается вид на заречную тайгу без края и границ, которую так знал и любил этот изумительный человек!

Краснодар, октябрь 1967г.                               Григорий Федосеев».

Еще об одном отважном оленеводе-проводнике написал в газете «Социалистическая Якутия» от 31 декабря 1964 года В.Алексеев – сотрудник Алданской научно-исследовательской мерзлотной станции и назвал «Дерсу Узала из якутской тайги». Вот несколько строк из этой статьи: «Сейчас мы свяжем палатку, вытряхнем из печки золу и, навьючив животных, тронемся в путь. Впереди, как всегда, надвинув глубоко на лоб помятую фетровую шляпу, поедет он, Наум Николаевич Пудов. Оленевод должен одновременно быть и ветеринаром, и ботаником, и географом, и следопытом, и охотником. Особенно тяжела эта профессия в экспедициях. В любую погоду, в дождь, снег и мороз,  оленевод должен уметь быстро найти своих подопечных, выбрать для них хорошее пастбище, залечить раны, уберечь от зверей, починить упряжку. И  Наум Николаевич умеет обращаться со своими животными.  А сколько раз он выручал отряд своим знанием тайги, верным чутьем. Разложишь перед ним карту, покажешь точку, куда  должны мы выйти. Оленевод призадумается, помолчит, внимательно рассмотрит карту. И тогда ты уже можешь быть спокоен – в любую погоду отыщет он самые короткие пути к тому месту. Уже больше двух месяцев ходим мы по тайге. За это время я хорошо узнал Наума Николаевича и понял, какой неоценимой находкой был он для нашего отряда. Часто, глядя на него, я вспоминаю знаменитого Дерсу Узала. Опыт, мудрость многих поколений эвенков вобрал он в себя.

Мы, молодые, глядя на него, нередко завидовали.  Завидовали энергии, воле, неутомимому жизнелюбию. Человек молодой души, живя  с нами рядом, заражал бодростью, учил нас радоваться жизни, учил быть стойкими перед невзгодами». 

«Про нерюнгринские угли, естественно, тоже первые узнали не царские горные инженеры, а эвенки…. А нам ли забывать, что эвенк Филипп Леханов еще до революции указал на месторождение угля в нынешнем НУРе? А сколько поколений «сибирских французов» промолчало о «горячих камнях»? И спустя долгие десятки  лет буквально канавными работами Лазарь Минкин найдет здесь свой угольный пласт «Мощный», 16 квадратных километров – нерюнгринского кормильца. Вспоминал ли он эвенков? Никакого памятного знака подлинным первооткрывателям угля – эвенкам или хотя бы оленю – первому перевозчику на южноякутской земле нигде у нас не устроено. Сейчас почти вымирают «оленные люди», как прозвали их казаки-первопроходцы, лишенные стараниями пришельцев исторического уклада жизни…», – так выразил свое отношение к широко отмеченному в г. Нерюнгри  «юбилею» освоения угольных месторождений Южной Якутии корреспондент газеты «Просто Нюрка»  №43 от 24 октября 2007 года.  

Действительно,  прав корреспондент, мелкие золотые самородки издавна находили эвенки в ручьях и реках, рядом с которыми стояли их стойбища. Золотопромышленник И.А.Опарин именно у эвенков добывал информацию о золотоносных ручьях, реках и посылал свои партии. Его прииски были расположены в бассейне верхнего течения реки Тимптон и левого его притока Чульман. В.П.Бертин знал, что золото эвенками было обнаружено еще в 1912 году. Михаилу Прокопьевичу Тарабукину, который считается первооткрывателем золота, о его местонахождении рассказали… местные эвенки.

Молодой охотник Филипп Леханов в начале XX века нанялся каюром и водил по здешним местам экспедицию. Поднимался с учёными людьми на сопки, где они ставили вышки и, глядя вокруг в длинную трубу, снимали землю на большие листы бумаги, то есть  Филипп Леханов помогал им составлять карту местности. Когда Филипп собрался ехать в Алдан менять шкурки белок и соболей на порох, пули и дробь, начальник экспедиции, бородатый мужчина, попросил передать по адресу кусочек угля, записку и сказал: «Я написал, Филипп, что здесь, на Нерюнгре, есть уголь. Таких пластов я даже в Горловке не видел. Чистейший антрацит. А золотишко тоже здесь есть, целая жила, но это уж пусть когда-нибудь потом люди отыщут, сейчас от него одна только беда. Такие дела, Филипп». Но революция, потом гражданская война перевернули всё верх дном. Исчезли купцы и исправники, и разные важные учреждения. Исчезла, не оставив следа, и та контора, куда Филипп должен быть передать записку. 

Через много лет, в 1951 году старик Леханов расскажет Галине Лагздиной  давнюю историю с углем и золотом. Покажет кусок угля, достанет даже бумажку, что написал много лет назад бородатый начальник. Он ведь так и не смог передать её кому надо. 

Так к концу 1951 года на Нерюнгре были пробиты первые шурфы и пробы показали, что уголь пласта «Пятиметровый» высшей пробы – коксующийся. Пробы угля вез на оленях с нартами молодой каюр Куклина Николая Степановича – начальника чульмаканской экспедиции  эвенк Кондаков Николай Николаевич. Об этом подробно написано в воспоминаниях его жены Кондаковой Валентины Григорьевны.

Эвенки-оленеводы Южной Якутии были каюрами-проводниками первых землепроходцев, исследователей и в течение долгих лет бескорыстно помогали им. Они вели геологические экспедиции своими охотничьими тропами, прокладывали новые дороги по бескрайним просторам тайги, бесчисленным озерам, рекам, гольцам, болотистым котловинам, совершая немало героических подвигов вместе с русскими землепроходцами, учеными, исследователями. Они много сделали для науки. Это были сильные и отважные оленные люди. Огромна заслуга эвенков в составлении карт многих ранее неизведанных районов, в освоении несметных богатств, в открытии многих месторождений Южной Якутии.

Заслуги и роль местного населения в освоении Якутии, в географических открытиях и исследованиях до сих пор по достоинству не оценены. Между тем, в каждой семье жителей села Иенгры были родственники, которые в прошлом были проводниками   в геологических экспедициях. И многие путешественники и исследователи в своих отчетах сообщали, что без помощи и содействия проводников-каюров невозможно было бы достигнуть успеха. И поэтому роль местного населения имеет огромное значение для истории самого народа, для истории нашего края.

И дождемся ли очередного юбилея, когда о них, об отважных людях, достойно вспомнят?