Religious ideas and beliefs of the Even people
Mythological model of the world. According to the mythological beliefs of the Evenes, the world was created by the Supreme deity - Hovki/Hevki (Һовки/Һэвки) with the help of his antipode Aringka. The name of the Even deity Hevki, has several meanings: "god; divine; image of a deity, idol, icon" [Dyakonova, 2016].
The supreme god Hevki, was represented as an old man who gives life to all people, animals and plants. In the Even worldview, his image is reflected in the names of ritual objects: sacred reindeer, idol gods. Thus, the image of Hevki, is reflected in the image of the sacred deer of the same name - Sevek/Hevak[Diakonova, 2016, pp. 10-11].
The sacred deer Hevak became sacred after initiation, i.e. after receiving musun, divine power from Hevki, The sacred deer was forbidden to be used as a riding deer and a pack deer. In his torsuks (packbags) only omiruk (‘soul vault’) - a box (or purse) designed to preserve the souls of family members was kept [Varavina, 2014, p. 19].
Evens have a worldview concept and mythological ideas about the sky as a divine beginning in the form of the sky spirit Boog, about the earth Tyor as a solid created by the deity Hevki,of the fire spirit Tog MuHonnie, of the world of the dead Boonie.
The Even's model of the world is generally traditional for the Tungus-Manchurian peoples. Their worldview reflects the three-part structure of the universe and the place of the human soul in it. According to the pre-Shaman cosmological scheme common to all Evenes, the Universe Boog consists of the Upper World Oyin Tyor – which is the world of divine beings or the world of celestials, where the supreme god Hevki, the gods of the sun, moon and thunder, and patron gods dwell; The Middle World Dulakan Tyor is the world of living people, all living things on earth; the Lower World Hergin Tyor is the world of the dead, the world of evil spirits, in which lives Aringka (translated from Even ‘evil spirit, devil, monster’). [Alekseev, 2006, p. 139; Burykin et al., 1997, p. 111; Dyakonova, 2016, p. 10].
The worldview structure of the world model of the Tungus-speaking peoples was complex. If the middle world was represented as a single layer, then in the vertical and horizontal components of the universe model the upper and lower worlds had a tiered structure - 28 tiers: 7, 9, 12 skies.
The worlds were connected with the help of the mythical tree and the cosmic river as the structure-forming bases of the whole universe. The upper world was identified with birth, the beginning of life; it was here that the mythical generative beginning of the human race was located. The main symbol of the upper world was the mythical family tree, which was thought to be the repository of people's souls; it was there that the souls of future children stayed until their birth in the form of birds. In the Even shamanic worldview there was a mythical shamanic tree Turu, which fulfilled the role of a ‘ladder’, a ‘road’ to the upper and lower worlds.
The cosmic river was an important mythological symbol, an element of sacral topography [Ermolova, 2007, p. 84]. In Even mythology, the river acts as the World Way, a kind of pivot of the universe, it was the border between the upper and lower worlds. In the Even worldview, the universal river was represented as the shamanic ‘road-river’ Aendekit. Each clan shaman had his own river - dolbony, respectively, his special road in the universe.
The source of the mythical river, located in the upper world, was identified with birth and was thought to be the dwelling place of the souls of Omi, who gave birth, and the ideas of rebirth were associated with them; the mouth of the river, correlated with the lower world, on the contrary, was associated with death, eternal darkness, night and cold, where the souls of dead ancestors and shamans are located. According to the Evens, the shaman made his mystical journeys along the imaginary river: he ascended to heaven and descended to the lower world to communicate with the spirits of ancestors, as well as to take the soul of the deceased to the world of the dead. According to their beliefs, the lower part of the world was the land of eternal darkness, night, where the souls of dead relatives lived in clans, had the same clan economy as people living on earth, and had a similar social structure. According to the beliefs of the Tungus peoples, the main feature distinguishing the world of the dead from the world of the living was invertedness. This peculiar ‘mirroring’ of the lower world caused a number of prohibitions on actions opposite to ordinary phenomena. In the shamanic worldview, the world of the dead was represented as tiered. On some tiers lived the souls of dead ancestors, on others - the souls of deceased shamans, spirits of diseases, etc. The road to the world of otherness, where the souls of dead ancestors, evil spirits, etc. dwell, is a dangerous journey across the universal river. In mythological thinking, the archetype of the water element is preserved as a magical boundary between worlds, the boundary between life, death and immortality [Varavina, 2014, p. 13-14].
Representation of the soul. According to the Evens, the human soul consisted of three constituent parts: Hinyan, Hanyan/Hanin (shadow, reflection/smoke) - air soul, Omi – mother soul and Baen – bodily soul. According to the representations of the Gizhigin Even people, a person has three souls. After death, one soul goes to the upper world, another to the world of the dead, and the third remains at the place of burial of the deceased.
The analysis of the Even language picture of the world shows the presence of many concepts denoting the soul and vital forces of man. The deep semantics of these words reflects the archaic worldview layer of the Tungus-Manchurian world picture. Thus, the word Omi has the following semantic characteristics: "womb; creation; formation; work; image; hearth; bird (tit)" and others. [Varavina, 2012, p. 94]. The concept ofHinyanincluded representations related to the world of ancestors and acted as a kind of marker of the world of the living and the world of the dead. The analysis of the lexicon revealed that this concept has a numerous nest of symbolic meanings: part, smoke, shadow, double, gut, reflection, mirror, idol, doll, ancestor, spirit’, relative and others.
The human soul, according to the Evens, has the property of supernatural connection with other beings. The Ul'insk Evens believe that each person has a Hevak (deer or dog) whose soul is connected with the human soul: a person can take a disease to his Heveke and a misfortune that happened to Hevekecan reflect on the person.
Like other peoples of North-East Asia, the Evens have the idea of reincarnation - immortality of the human soul and its return after the death of a person to the world of the living in a new hypostasis. The Evens believed that the souls of dead people could return to earth, to the middle world, incarnating in their descendants - grandchildren, great-grandchildren, nephews, in other kinship combinations [History and Culture, 1997, p.113; Sirina, 2012, p.169].
The idea of immortality of the soul and its resettlement is strongly expressed in the Gizhigin Even culture, which is probably connected with the influence of Koryak culture. Magadan Evens believe that all old people with the soul Hanin are ‘reborn’. If there is a Hanin, then there is someone's rebirth and incarnation. Usually Hanin stays in his own clan, but can move to another clan [Sirina, 2012, p.168].
Recognition of a returned soul among Evens is entrusted to old men: they listen to the speech of a little child when it begins to speak. Sometimes, to determine whose soul has been reborn in the child, the old woman asks: "Were you like this?" - naming names. At the same time she watches the child's reaction and listens to what he answers. In the Upper Kolyma Even, future recognition is initiated already during the burial rite. A charcoal mark is made on the body of the deceased. If a similar mole-mark is found on a newborn baby, it is believed that the soul of the deceased has returned in it [Sirina, 2012, p.170].
Spirits-masters of nature in the Even worldview. The Evens, like all northern peoples, had a special attitude to the surrounding nature, as they had a close continuous communicative (material and spiritual) connection with the natural landscape environment of the territory of their residence.
The system of religious beliefs of the Even includes the cult of spirits-masters of nature and various elements. According to the animistic beliefs of the Tungus-speaking peoples, every object and phenomenon of nature has its own patron spirits muran, which were most often represented in anthropomorphic form (female or male), but sometimes could have a zoomorphic image (e.g., bear, wolf). Thus, the spirit of the river had an anthropomorphic appearance: the Evenes represented it in the form of a young woman [Vasilevich, 1975, p. 55]. According to the Even people, the spirit-master of the river was usually localised near a difficult crossing, as well as in the rocks along the river banks. Therefore, people's behaviour had a twofold purpose: they tried not to visit such places, avoiding them as much as possible, but if they could not do so, they had to observe a certain ritual when they got there. It consisted in the fact that people gave some household items to the coastal rocks, where muranwas believed to dwell, and to a dangerous place on the river, which was travelled by boat or on a reindeer, throwing them against the rock or into the water: the spirits responded to a good attitude on the part of a person with kindness.
Any successful crossing of a difficult place on a river or mountain pass was possible with the help of their patron spirits, who were certainly thanked for it through various offerings [Vasilevich, 1969, p. 228; Ermolova, 2007, p. 103]. V.D. Lebedev and V.I. Tsintsius recorded in Yakutia the incantation to the river, which is pronounced by pouring milk of an important woman into the water: "The spirit-owner of the eminent, noisy famous river of mine... If you would let at least one fry from your free-floating wealth into our spit. We would be extremely happy". The Anyuysk Evens, making a sacrifice to the river, said: "Let the water take" [History and Culture, 1997, p.119].
В пантеоне божеств тунгусов одно из ведущих мест принадлежит духу-хозяину земли (тайги). Местом его обитания могли быть любые таежные перевалы, горы, долины и т.д. Дух-хозяйка тайги у тунгусов имеет женский образ и считается наиболее древней, представляющей собой пласт тунгусской охотничьей культуры. В зоне пограничья эвенов и эвенков с якутами существует представление духа-хозяина тайги и охоты в виде старца Байанай, что можно объяснить поздним влиянием представлений якутов. Духи-хозяева мыслились находящимися везде.
Считалось, что они могут принимать вид какого-либо промыслового животного, т.е. находиться в конкретном физическом теле и конкретном месте (подробнее см. [Сирина, 2012, с. 522–539]). В местах, опасных для жизни человека имелись специальные жертвенники дэлбурээ, куда складывали приношения – различные мелкие предметы, монеты, кусочки ткани и т.п. [История и культура, 1997, с.119]
По тунгусским поверьям, каждым участком местности заведует свой дух-хозяин. Духи природы могут обитать не только в скалах и камнях, но и в одиноко стоящих деревьях [Сирина, 2012, с. 435]. По представлениям тунгусо-маньчжурских народов, дерево служило хранилищем душ людей. В тунгусской мифологии существует большое число мифов, согласно которым на дереве в виде цветов или плодов растут души людей. У эвенов был распространен фольклорный сюжет о рождении человека от дерева. В одной легенде девушка, жившая в стволе дерева, являлась родоначальницей охотских эвенов [Тураев, 2010, с. 225].
Известно, что у всех тунгусских родов были свои собственные священные деревья — своеобразные центры, вокруг которых совершались обряды. Само дерево и его функции в их представлениях были сакральны. Основная роль данного природного объекта заключалась в осуществлении посредничества между тремя мирами Вселенной. Оно и само олицетворяло собой Вселенную, где жил конкретный род. Ветви и макушка дерева считались верхним миром — космосом и небом с его жителями; ствол дерева был средним миром, где обитали земные существа, а корни дерева — нижним миром с духами тьмы и зла.
Ритуальные обряды у священного дерева были неотъемлемой частью жизни эвенов. В первую очередь они поклонялись мужеству и восхищались жизненными силами самого дерева, внешний вид которого демонстрировал внутреннее состояние всего рода: если родовое дерево росло здоровым и сильным, значит, роду ничего не угрожало.
Обряды у священного дерева проводились с целью предотвращения бед и несчастий в роду, а также после благоприятных событий как выражение благодарности божествам верхнего и среднего миров. Каждый член рода мог вымолить благосклонное отношение к себе и своим близким, преподнеся подарки дереву или повязав лоскут ткани на его ветку [Белянская, 2004, с. 69-70].
У народов Севера, в том числе у эвенов, особым почитанием пользовался дух-хозяин огня (того) и очаг в чуме – Тог МуHonnie. Дух огня занимал центральное место среди пантеона семейных хранителей. Почитание огня у эвенов имело весьма разнообразные связи со всеми семейно-общественными отношениями, бытовыми обычаями и обрядами: с традиционным гостеприимством, деторождением, свадебными, погребальными и поминальными обычаями, а также с охотничье-промысловыми, благодарственными, умилостивительными, очистительными и другими обрядами. Ни один праздник, ни одно крупное семейное и общественное событие не обходилось и до сих пор не обходится без участия магического покровителя – духа огня [История Якутии, 2022, с. 416]. Огонь играл роль защитника и хранителя человека, всего рода.
Тунгусам были известны и вредоносные/злые духи, которые вредят человеку, представляя большую опасность. Так, в местах, где болото, овраги и много высохших цветов и деревьев (бɵрин тɵрду), эвены никогда не устанавливали стойбище, так как через них на поверхность земли выходят злые духи болезни и смерти (hарги), которые могут принести беды людям и оленям [Алексеев, 2016].
Шаманизм и христианство. Эвены в религиозном плане были язычниками-шаманистами с развитым культом охотничьей магии, культа оленя и солнца. Избранником духов, посредником между ними и людьми выступал шаман, видящий иную, магическую реальность и путешествующий по мирам Вселенной (Нэлбээн). Шаман, совершая во время ритуального камлания медитацию – мысленные полеты во Вселенную, налаживал отношения между миром людей и духов. Путь к шаманской силе лежал через поэтапное становление, в процессе которого происходили качественные изменения личности, обретались сверхъестественные возможности [Алексеев, 2006. С. 140; Сем, 2011, с. 34, 58]. По представлениям эвенов, дар настоящего сильного шамана передавался по наследству, по материнской линии.
Шаман играл в традиционном обществе эвенов огромную роль. Он был защитником человека, семьи и рода, также оленей от злого воздействия духов нижнего и верхнего миров, был призван объяснить происхождение и строение мироздания, анализировать и предсказывать будущее, провожать умерших в другой мир, узнавать и рассказывать сородичам о новостях. Шаманы являлись, как правило, отличными знатоками народных обычаев и традиций, обладали даром внушения, умели убеждать людей, выступали лидерами своих общин. Лечение больных было одной из наиболее важных и общественно значимых функций шамана. От того, насколько успешно он ее осуществлял, зависел его авторитет у сородичей [История и культура, 1997, с.122].
Эвенские семейно-родовые шаманы-профессионалы подразделялись на три категории по своей духовной воле и силе: шаман 7, 9, 12 неба. Шаманы 7 неба имели право шаманить только в пределах своих семейно-родственных групп. Камлание в других родах не практиковалось ввиду того, что там были свои профессиональные шаманы. Такие камлания разрешались лишь великим шаманам, чтобы спасти от злого духа эвенские роды. Сильный шаман назывался Марха, он являлся шаманом 12 неба, средний шаман Эбикээ был шаманом 9 неба и простой шаман Ичээн – шаманом 7 неба. Были и семейные шаманы, но они не были профессионалами.
Великие шаманы Марха, облачившись в свой костюм и взяв в свои руки бубен (унтун) и колотушку (гиHун) начинали мистерию у ритуального костра (Гулун тогон Hаттун) обязательно в вечернее время. Приведя себя в востояние возбуждения пляской и игрой на бубне, он призывал к себе духов-помощников и верхом на своем священном олене Hэвэк/кудьай совершал путешествие до 7,9 и 12 неба и далее встречался с Верховным божеством Hovki/Hevki (Һовки/Һэвки). Для общения с духами нижнего мира, он спускался в этот мир через реку или озеро, превратившись в гагару или рыбу [Алексеев, 2006, с.140-141].
Несмотря на то, что шаманство играло большую роль в жизни традиционного общества, оно не стало исключительной формой верований эвенов. Многие обряды (угощение огня, жертвоприношения духам и т.д.) совершались без участия шаманов. Во многих территориальных группах эвенов шаманизм в значительной степени срастался с христианством. К концу XVIII в. многие эвены оказались в лоне Русской православной церкви.
По переписи 1897 г. 82% тогдашних тунгусов были православными. Особой набожностью в XIX в. отличались эвены Колымы и Охотского побережья.
Все эвены носили нательные кресты, в каждой юрте имелись иконы, которые хранили в специальных чехлах и футлярах. Совершались все положенные церковные обряды: исповедь, покаяние, крещение, венчание и т.п. отметим, что молитвенные формулы эвенов отличались от традиционных церковных текстов. Произносили обычно: «Аич бидэку боли!» (Чтобы хорошо я жил, дай!); «Абгар бидэку боли!» (Чтобы я здоровым был дай!) [История и культура, 1997, с.124].
К XX в. верования эвенов представляли собой сложный комплекс, в котором наряду с традиционными верованиями важное место занимали уже и христианские воззрения.
Dr. E.K. Alekseeva
Literature
- Алексеев А.А. Эвены Верхоянья: история и культура (конец XIX–80-е гг. XX в.). – СПб.: ВВМ, 2006. – 248 с.;
- Белянская М.Х. Традиция и современность: Культура выживания северных тунгусов в Северо-Восточной Азии: Историко-этнографический очерк. – СПб.: Бельведер, 2004. – 124 с.;
- Бурыкин А.А., Березницкий С.В., Тураев В.А. Верования и обряды // История и культура эвенов: Историко-этнографические очерки. – СПб.: Наука, 1997. – 180 с.;
- Варавина Г.Н. Душа в традиционных представлениях народов Севера (на примере эвенов и эвенков) // Гуманит. науки в Сибири. – 2012. – № 2. – С. 93–100.;
- Варавина Г.Н. Концепт души в традиционном мировоззрении тунгусоязычных народов