Воспитание эвенкийских детей

Имя играло особую роль в жизни эвенка. Если имя было важно в общении с чужими, то в общении между собой ряду лиц было запрещено называть некоторых из своих близких по имени. У некоторых групп мать, обращаясь к детям, называла нэкукэ малыш, омолги парень, хунат девушка, хунэ дитя.

Для образования собственных имен в языке существовали определенные суффиксы. Наиболее распространенными для образования мужских имен были суффиксы -вул -ул, -ча, -га, -ни, -най, -ту, -лту. Для образования женских имен к слову добавлшш суффикс -си-Чс. Имена с этими суффиксами прослеживаются на протяжении ХУП-ХХ веков.

Наличие таких имен у соседей указывает на тесные связи между ними. Когда набиралось достаточно наблюдений за тем, что вокруг происходило во время рождения младенца, и выяснялись его личные особенности, старшие (дед, бабка, дяди) выбирали одно из названий и из него при помощи суффикса образовывали имя. Имена обычно старались не повторить, и только у отдельных групп очень редко давали ребенку имя умершего, но всеми почитаемого родственника. Таким образом, имя ребенка в большинстве случаев являлось новым словом. Например: Каёча – имя мальчика, родившегося у озера Кае; Гарпанча – имя мальчика, родившегося в момент восхода солнца (гарпан – Луч); Либгэрик – имя девочки, во время рождения которой шел первый мокрый снег либгэ. Имя могли давать исходя из черт характера новорожденного. Например: Бэркэчэ или Бэркэвул — бойкий, Соночо – имя мальчика-плаксы, Соноёк — Сонолик (букв, “плакса”) — имя девочки; Ты-кулча ~ имя мальчика, имевшего сердитый вид и т.д. Меняли имя в тех случаях, когда ребенок болел. Это имя после выздоровления во взрослом состоянии обычно заменялось другим. Случаи смены имени были нечастыми.

Наряду со своими – эвенкийскими — именами были и русские имена, входившие в среду эвенков с началом христианизации. Русские имена, соответственно переделанные по-эвенкийски, вошли в эвенкийский язык и считались отличными от русских имен.

Детей после года начинали прикармливать лепешками из белой муки, сушками (во время обмена пушнины), давали кусочки вареного мяса, рыбы и поили чаем. Если оленьего молока было мало, оно шло на питание детям; его мешали с кусочками лепешек или хлеба (зимой) и с ягодами (летом). Среди олеиных эвенков (оро-чен) в качестве детского питании было широко распространено кипяченное особым способом молоко: посуду с молоком ставили в кипящую воду и доводили молоко до кипения, помешивая ложкой; оно постепенно густело, превращаясь в творог. Эту массу обливали сбитым молоком. Дети с 2-3 лет ели ту же еду, что и взрослые. Лакомством для детей любого возраста был ушан костный мозг только что убитого зверя. Из любви к летим родители всегда давали им попробовать то, что нравилось взрослым. До года дети спят три раза в день, Когда начинали ходить, спали один раз. Если мать не успевала уложить их в колыбель, они засыпали в определенное время там, где играли.

Начинающих ходить детей оберегали от падения в очаг, продев за шеей и под мышками поводок, привязывали обоими концами к жердям чума. Во время кочевок грудных детей перевозили в колыбелях, а чуть подросших — в седлах с высокими луками и привязанными к ним боковыми дощечками. У эвенков-кумарченов во время кочевки мать вела по берегу караван, а отец вез детей в лодке вдоль берега. Еще в XVIII в. дети летом ходили голыми, но к XIX в., когда завозная ткань вошла в быт, им стали шить рубашки и платья. Чтобы дети не мочили одежды, им шили расширенные к верху унты, верхним и передним, краем пришитые к пояску и короткую рубашку. В дождливые дни летом и ранней осенью дети обычно бегали босиком. Зимой во время кочевки детей одевали в меховую одежду с зашитыми внизу рукавами и пришитым к вороту капором и высокие меховые унты, которые надевали поверх коротких. Дети с 6-7 лет носили одежду по образцу взрослых, но со всеми подвесками на спине, перенесенными с колыбели. Волосы до 2 лет не подстригали и до трех лет не мыли. Состриженные волосы хранили. Кумарские эвенки, предварительно намочив волосы в воде с золой, стригли их в определенном порядке.

Матери часто ласкали своих детей, обнюхивая. Говорили с ними обычно спокойным тоном. Резкие крики со стороны родителей, а тем более пшенки были редкими. Поэтому дети эвенков сравнительно мало плакали. В разговорах с подрастающими детьми родители держались так же, как со взрослыми.

С 3—4 лет дети начинали помогать родителям, подавая или убирая ту или иную вещь. С 6-7 лет они ходили с котелком за водой, вносили в чум наколотые дрова. Родители во время мелкой работы рассказывали им сказки, загадывали загадки, сообшали о жизни зверей, о тайге, охоте и других сторонах кочевого образа жизни. К охоте приучали постепенно. С 6—7 летнего возраста мальчикам делали маленький лук и стрелы для охоты на бурундуков и белок вокруг чума. Мальчиков постарше отцы и братья брали с собой на охоту и рыбалку. С 11—12 лет мальчики получали ружье для охоты на пушного зверя. В этом возрасте они уже умели бить острогой рыбу. С 17-18 лет начинали охотиться на крупного мясного зверя, осваивали установку нетель. Девочки с детства приучались шить и вышивать, но выделывать шкуры мать давала только подросткам, имевшим силу в руках.

Детям, начавшим говорить, делали игрушки. У сымских и селемджинских эвенков это были ветки в виде оленей, деревяшки или кости плюсны (бабки), изображавшие животных (без одежды) и людей (в одежде). Для таких кукол делали маленькие колыбели, Зееалданские эвенки из дерева вырубали маленьких оленей в движении или только оленьи головы. По размерам и общему облику дети различали быков-порозов, бычков, важенок и телят. Чаше всего дети дошкольного возраста, играли в подражательные игры. Зимой они играли в чуме, летом — около него или в игрушечном чуме.

Перед игрой мата эмэрэн (букв, гость приехал) дети устраивали из щепочек костер, вокруг расставляли “людей” (бабки). Несколько детей, сидящих вокруг кукол, разговаривали с воображаемым гостем, подражая взрослым, иногда играл один ребенок, разговаривая сам с собой на разные голоса. Играя уриячэдерэ (букв. устраивают стойбище), дети расставляли “караван оленей” (в разных местах вокруг площадки — отдельные фигурки этих животных, около каравана и на площадке – “людей”) и вели разговор и перебранку при воображаемой разгрузке каравана и установке чума. Игра пулгиктэдерэ (букв, кочуют) заключались в том, что дети устанавливали “караван”, а вокруг, между деревьями “оленей” и, подражая взрослым во время кочевки, вели разговор, окрикивали оленей. Вэюктэдерэ (букв, охотятся): в лесу на площадке с воткнутыми в землю ветками дети расставляли “диких зверей (бабки) и “охотников” (бабки, обмотанные тканью), переговариваясь между собой и окрикивая собак, мальчики стреляли из игрушечных луков, Дюдувар (букв, в чуме): эта игра отражала разные моменты жизни в чуме.

Среди оленных групп любимой подражательной игрой была орорду (букв, в стаде). Мальчики и девочки расставляли оленей из бересты или раскладывали на земле берестяные головы оленей разного возраста. Каждый олень имел свою кличку, а дети разговаривали, представляя себя пастухами. Шамшдерт (букв. он шаманит) или шуэнчэкэл (букв, пошамань): эта игра была распространена на стойбищах, где жил шаман. Для игры кто-либо из взрослых делал детям маленький бубен и колотушку и давал платок, который “шаман” набрасывал на голову и спускал на лицо. Дети садились в кружок, и один из них, “помощник”, делал вид, что греет бубен, затем передавал его другому – “шаману”. Последний пел, сидевшие в кружке подпевали. Иногда заранее изготовляли изображения духов-помощников и духов-предков и расставляли их вокруг перед началом игры.

Дети школьного возраста, уже принимавшие некоторое участие в хозяйственной жизни, играли преимущественно в подвижные игры: баликат – игра в жмурки; дэйикэт, туксавки, далундявки (олекм.) – игра и пятнашки; чукчэкэт (токм.), копилкат, чананкат (подк.-тунг.), амунчикат (олекм., алл.) – игра в коршуны; хэкуке- ининике – “жарко-холодно” – игра в поиски предмета;кируткат, доярукан (олекм.), хэрэлибгивун (сымск.) – игра в вылавливание предмета. Все садились в крут’ плотно друг к другу, ноги сгибали в коленях, руками под коленями передавали друг другу палку или платок, стоящий в середине выхватывал предмет, и пойманный с предметом заменял его. Орокот – игра в оленей. Дети изображали разного возраста оленей и бегали по тайге; или два мальчика, взяв в руки ветки изображали бой рогами. Мачикат – играли в мяч. У тундровых эвенков играли в волка и оленей. Играющие очерчивали два круга и огораживали палочками. Один играющий был волком, остальные – оленями. Волк помещался между кругами, остальные в круге. Когда играющие перебегали из одного круга в другой, волк ловил их и делал вид, что ест оленя. В это время остальные бегали смелее. Игра кончалась переловом всех. Среди подкаменно-тунгусских эвенков была распространена игра в аркан. Аркан маут растягивали по кругу, брались за него обеими руками, лицом внутрь круга. Водящий выходил на середину. Игра заключалась в том, что стоящие по кругу, перехватывая руками по аркану, бегали то в одну, то в другую сторону. Водящий тоже бегал, стараясь тронуть чью-либо руку.

Тот, кого он задел, выходил из игры. Дети подкаменнотунгусских эвенков играли в хавсидугат. Эта игра заключалась в подбрасывании вверх лопаткой “бутылочки” лупури. Деревянная лопатка хавсиду имела короткую ручку, а лунури представляла собой маленькую бутылкообразную деревянную оигурку с пучком подшейного волоса, вклеенного в горлышко. Выигрывал подбросивший большее количество раз. У ербогоченских эвенков эта игра называлась паксиду, Лупури у них заменял мяч, набитый волосом. У них же была игра каликаткат, заключавшаяся в загоне в ямку деревянного мяча лопаткой килакавун длинной ручкой. Вышрывал загнавший большое число раз. Стрельба тупыми стрелами из лука в ледяную стену толп да ной около 2 м, высотой 1 м.

Пробивший насквозь лед, считался выигравшим. Стрельба в шест – лля игры выбирали ровную площадку на снегу, делали ямку и в 50—80 шагах от нее вбивли кол, по очереди тупыми стрелами стреляли в шест. Стрельба в обруч или шар – посредине чистой площадки проводили черту, в конце ее становился судья с обручем из тальника. По команде он бросал в обруч вдоль черты. Играющие должны были попасть в катящийся обруч. Выигрывал тог, чьих стрел больше попало в обруч. И.Суворов записал у илимиийских а венков вариант игр ел в маут на большой поляне. Два человека брались за концы мауга и бежали, стараясь окружить бегающих по площадке. Попавшие сменяли водящих. Для развития ловкости и выносливости мальчики и девочки бегали наперегонки с грузом и без груза, состязаясь, прыгали в длину на одной ноге и на сдвинутых ногах и в высоту через веревку с отталкиванием от земли пилкой или с высоты вниз, ходили на носках и на пятках с приседанием.

К играм подростков и взрослых относилась кунэлли (сымск.), лэгэйкэчивкэ. Молодежь делилась на две группы. Каждая стояла у своего дерева. Затем подбрасывали маленькую палку куиэливун. Группа, поймавшая ее, начинала игру. Все участники этой группы подбегали к дереву второй группы и палкой старались его поцарапать, первые не давали и старались выбить палку из рук. Когда она падала, ее брал кто-нибудь из второй группы, и игра продолжалась. Для игры в ямки и мяч выбирали чистую и ровную площадку, которую делили чертой на две части. Играющие образовывали две группы.

Деревянный мяч (зимой — ледяной шар) клали на черту. Обе группы с палками стояли у черты. По команде каждая группа старалась палкой загнать мяч (шар) на чужой участок. Судья считал очки загнавшей группы. После набора 10 очков игра прекращалась. Во втором варианте этой игры на земле делали черту, и каждая партия старалась ногами затолкнуть мяч за территорию противника. Он же записал у тундровых эвенков игру озера, и черт. Играющие огораживали палочками два круга – “озера”. Один из играющих валил на землю мальчика, изображающего черта, и сам убегал на озеро. Все перебегали с одного озера на другое. Черт бегал за ними и вылавливал кого-нибудь. Пойманный закрывал глаза и притворялся мертвым. После этого он становился товарищем черта и помогал ему ловить остальных. Игра продолжалась до тех пор, пока не вылавливали лучшего из игроков,

ГУНМУВКЭЛ – НАСТАВЛЕНИЯ

Унэ тэгэннэкэл тэли хэвэки синду дептылэе буденэн.

Рано вставай – тогда будешь иметь добычу (букв. тогда сэвэки дает тебе пищи),

Сагдылду бэлэкэл, нунарватын эннэкэл тыкуннира, Сагдыва тыкуннуми индус эрупчу одянан.

Помогай старым, их не серди. Если будешь злить старых, жизнь твоя станет плохой.

Эннэкэл кэтэрэ тыгуннира-тэлиннэ сагданнянас. Много раз не злись, а то скоро состаришься.

Сагданилми хутэдуви пэктырэвунэн давьян, суксиллаян, толгокилан эмэкэл.

Когда ты начнешь стареть, то своему сыну оставь ружье, берестяную лодку, камусные лыжи, нарты.

Лыжи и ружье найдут зверя, самки найдут оленя – и твой сын будет счастливым человеком.

Эми бултарэ дуннэви эьтжэя дяргара — хинкэн аксавки.

Если на охоте ничего не добудешь – не ругай те места и ту землю, где охотился. Дух охоты услышит и обидится, надолго убежит от тебя.

Элжэс хэгдыяэ бирала амуттула эмэми жпэкэму шжэрэ, му-дун япурра, аксадяшн, Оллое этэн бурэ.

Когда приедешь к большому озеру или к реке, то не кричи и камни и воду не кидай: обидится и рыба не будет ловиться.

Оллол гирамналватын аят иэннэкэл, орор эктын тухара, адыл маявкы, олла хинкэнин аксавки.

Кости рыб после еды не бросай и не давай по ним топтаться оленям: дух охоты Хингкэн обидится и рыба в твои сети перестанет попадаться.

Имаган эннэкэн балдыракин нямива дяргара эннэкэл-нэлумэ.

Если родится теленок-альбинос, не ругай важенку — грех.

A.N.Myreeva, V.P. Marfusalova, Zh.V. Zakharova