Геннадий Алексеевич Дьячков
«…Лишь раскаянием поздним умны»
Геннадий Алексеевич Дьячков родился 16 октября 1946 года в селе Балыгычан Среднеканского района Магаданской области. В 1964-м окончил Зырянскую среднюю школу. Служил во флоте. Позднее, во время учебы в Красноярском политехническом институте, серьезно увлекся литературой. В 1974-м поступил на филологический факультет МГУ. Успешно окончив его, стал слушателем Высших сценарных курсов ВГИКа…
Стержнем всего творчества Геннадия Дьячкова, его короткой, но насыщенной событиями творческой жизни я бы назвал вещий сон из автобиографической повести “Казбек”. Как Семен Курилов в романе “Ханидо и Халерха” оттолкнулся от древнего предания, так и Геннадий Дьячков взял старт со своего сна. Сон этот был истолкован старушкой так: “Долго ты будешь блуждать по свету. Долго будешь верить разным истинам, пока не найдешь свою. Это будет нелегкий путь. Но ты найдешь свою истину и вернешься в родные края”…
Боль за свою малую родину, боль за свой исчезающий маленький народ — вот что стало его истиной. Вся творческая работа писателя посвящена этой цели — защите природы Колымы, древней истории и сегодняшнему дню юкагиров. Разрушение природы — это прежде всего разрушение человека: морально, духовно, генетически. Писатель понимал, что пока существует общество, основанное на хищническом разграблении природных богатств, его слово — слово писателя-юкагира — мало что значит. И потому в рассказе “Калмык” автор как бы просит природу самой найти силу выстоять: “все твои (браконьера) поступки видит дух земной, хозяин леса. По твоим идет он тропам, мысли все твои читает. На того, кто слишком жаден, он нашлет свое возмездие”.
Геннадию повезло в том, что в поисках своих героев ему не нужно было углубляться в дебри мозговых извилин, они были знакомы ему с детства: учились вместе, жили по соседству. Вот почему их речи так знакомы и узнаваемы, и в то же время писательски отчеканены — емки и значимы. В пьесе “Увезу тебя я в тундру” слова председателя Совета Слепцовой “Вы совсем как советский” так охарактеризовали ту эпоху, что хочется сравнить их со знаменитым гоголевским “К нам едет ревизор!”…
Он очень любил свою мать. И ее смерть оказалась тем камешком на пути писателя, о который он споткнулся и больно ушибся. Ушибся душой, сердцем. Все, что он думал после этого падения, лучше скажет его стихотворение “Матери”:
Скрип саней на дорогах вселенной, позабытое детство мое,
Где деревья в снегах по колено продолжают свое житье.
Из другого, далекого края я вернулся, деревня, к тебе,
Но не ждет меня мама седая, дом заброшен и снег в трубе.
Всю страну исходив с рюкзаками, тыщу книг по ночам прочитав,
Я учился и бредил стихами и гуманность зубрил как устав.
И теперь вот за все мне расплата, домик пуст и никто уж не ждет,
На погосте, снегами распята, фотокарточка мамы живет.
Как глупы человеческим сердцем, лишь раскаянием поздним умны,
Мы живем, полагаясь на вечность, под невечным круженьем луны.
Умер он в мае 1983-го в Москве: сердце не выдержало боли и остановилось — боли по родной природе, боли за свой маленький. отчаянно стремящийся выжить народ.
Да, Гена вернулся в отчие края. Вернулся навсегда и теперь он с матерью рядом…
Позднее, читая “Литературную газету” (а было это в 90-х годах), я обнаружил статью о проблемах, действительно беспросветных, так называемых “малых народов”. Там было короткое стихотворение о юкагире, который искал истину, да только прах его высыпали в урну. Я подумал, что это сказано о Гене, потому что из юкагиров только один он жил в Москве и искал истину — тоже он…
Николай КУРИЛОВ,
юкагирский писатель и художник.