Предки современных эвенов (ламутов) занимали горную область Верхоянского хребта, а также правобережье Охотского моря между устьями рек Улья и Тауй. Абсолютное большинство эвенов сосредоточивалось между истоками Колымы и берегом Охотского моря.

  Расселение эвенов по Северо-Востоку сопровождалось дроблением крупных родов на более мелкие группы и патронимии, которые нередко удалялись друг от друга на значительные расстояния. Для каждого стойбища, в котором насчитывалось не менее 15 семейств, было введено собственное родовое управление, которое состояло из старосты (князца) и одного или двух его помощников из «почетных» родовичей по управлению локальными группами. В обязанности этих должностных лиц входило вершить суд, собирать ясак.

  В процессе расселения происходило существенное изменение этносоциальной структуры эвенов. Крупные роды распадались на более мелкие территориальные подразделения, включали в себя многочисленных представителей ассимилируемых народов и сами, в свою очередь, растворялись среди соседних народов, в результате чего менялся этнический состав и антропологический тип населения.

  Далее рассмотрим традиционную родовую структуру эвенов, так как, по нашему мнению, без точных знаний о трансформации родовой структуры трудно составить цельное представление о народе, его социальной организации и в частности, семейно-брачных отношениях. Остановимся подробнее на истории и формировании этнической территории отдельных значимых эвенских родов и этнонимических группах.

  Одним из крупнейших и многочисленных среди эвенских родов был Годниканский род оленных и пеших тунгусов. Основная масса оленных годниканов кочевала на Охотском побережье, часть – на Алдане, Колыме и Индигирке. По данным Б.О.Долгих, у годниканов имелось «четыре оленных и один пеший род» общей численностью 520 человек [Долгих, 1960, с. 541]. Подобные подразделения представляли собой локальные группы в виде больших патриархальных семей либо патронимий.

  С 1721 г. охотские годниканы-оленеводы делились на три локальные группы. Административное распределение годниканов по номерным платежным группам произошло во второй половине ХVIII в. В конце ХIХ в. существовало шесть административных образований: 1-й и 2-й Годниканские, 2-й Оймяконский, 1, 3 и 5-й отдельные Годниканские с общей численностью 498 человек. Из них: в Охотском округе – 460, Якутской – 38 [Патканов, 1906, с. 103, 163].

  Дельянский род к приходу русских кочевал между верховьями Яны и Колымы. Дельянский род в ХVII – ХIХ вв. отличался крайней раздробленностью. Кроме индигирских, две группы дельянов имелись в 1738 г. на Верхней Колыме. В 1828 г. два Дельянских «рода» состояли в приходе Средне-Колымской церкви.
  А на Нижней Колыме дельяны упоминались уже в 1776 г. Позднее они вышли в Западную и Восточную тундры по обеим сторонам Колымы, где стали известны как 1-й Каменский и 2-й Каменский рода.

  Всего по переписи 1897 г. в Верхоянском, Колымском, Анадырском, Гижигинском и Охотском округах насчитывалось всего 1482 дельяна. По данным В.Иохельсона, кроме вышеуказанных родов, имелись еще 80 дельянов 2-го Каменно-Дельянского, а в Западной тундре – 62 человека 2-го Каменно-Ламутского родов [История и культура эвенов, 1997, с. 35].

  Кукугирский род тяготел к области Верхоянского хребта, где берут начало реки Охота, Колыма и Индигирка. Общая численность кукугиров достигала в 1670-х гг. 124 ясачных плательщиков (около 500 чел. населения). В 1672 г. у оленных кукугиров имелись несколько локальных групп: во главе с Бази – 13 ясачных плательщиков; во главе с Куликаном – 84, во главе с Мельги – 14; во главе с Мохнатко – 94, во главе с Намальчей – 13 [Якутия в ХVII веке, 1953, с. 190].

  Ревизии 1762 и 1782 гг. отметили наличие 1-го и 2-го Кункугурских родов при Зашиверске. В 1824 – 1827 гг. имелось три локальных группы кункугуров, две из которых находились в Верхоянском округе и одна в Колымском. В итоге численность составляла около 1 тыс. человек.

  Большинство кункугуров в ХIХ в. на территории Верхоянского округа между Индигиркой и Яной.
По переписи 1897 г. существовали следующие административные роды: Кункугурский (130), 1-й Кункугурский (272), 2-й Кункугурский (8), Отдельный Кункугурский (Кибер, 1824). В Колымском округе было обнаружено 22 кункугура. В целом, численность всех кункугуров составляла 491 человек [Патканов, 1906, с. 115-116].

  Мемельский род в документах ХVII в. был отражен скудно. В то время существовало две группы мемелей – полуоседлые коневоды, составлявшие «Мемельскую волость» в составе якутской Баягантайской волости и кочевники-оленеводы [Материалы по истории Якутии ХVII века, 1970, с. 725, 726, 770]. Также существовало еще несколько групп мемелей-оленеводов. В середине ХIХ в. Мемельский род насчитывал 532 человека, в конце ХIХ в. – 510, из них 314 человек жили в Якутском округе, 140 – Верхоянском, 54 – в Охотской округе Приморской областти и 2 – в Удской [Патканов, 1906, с. 115-116].

  Можно предполагать, что мемельский род – один из весьма древних эвенских родов. В проекте землеустройства Момского района (1935-1936 гг.) на основании услышанных преданий отмечалось, что большинство местных эвенов, в том числе и мемельский род, «под натиском якутов при якутском князьке Тыгыне в конце ХVI в. подались на север», в результате чего часть их осела в Томпонском, часть – в Момском районе. В 30-х гг. ХХ в. в Томпонском районе вел свои исследования М.К.Расцветаев, опубликовавший затем свой известный труд [Расцветаев, 1933].

  Род Тугочер (Тюгесир) впервые был упомянут И.Москвитиным. К приходу русских они обитали в верховьях Охоты. В 1681 году алданские тугочеры насчитывали 24 ясачных плательщика, охотские – 8. В целом тугочеров-оленеводов к этому времени насчитывалось около 140 человек.

  В 1782 г. алданские тугочеры составляли три административных рода: Тюгесирский (без указания места) – 16 мужчин, Тюгесирский при Верхоянском зимовье – 85 и Тюгесирский при Зашиверске – 24. Таким образом, общая численность тугочеров-тюгесиров достигала 470 человек обоего пола. В конце ХIХ в. весь Тюгесирский род насчитывал 477 человек [Кабузан, Троицкий, 1966, с. 35-36]. Как мы уже отметили, к приходу русских предки современных эвенов занимали горную область Верхоянского хребта, а также побережье Охотского моря между устьями рек Улья и Тауй. Абсолютное большинство эвенов сосредоточивалось между истоками Колымы и берегом Охотского моря. Расселение эвенов по Северо-Востоку сопровождалось поглощением ими части коряков и большинства юкагиров, что сыграло немаловажную роль в увеличении численности эвенов. С середины ХVII в. общее число эвенов увеличилось к 1897 г. с 8.4 до 10.9 тыс. человек, в том числе эвенов-оленеводов – с 3.6 до 10.4 тыс. человек [История и культура эвенов, 1997, с. 24].

  В освоении эвенами бассейнов Колымы и Алазеи главенствующую роль сыграли дельяны, а позднее к ним примкнули представители других эвенских родов.

Ясачные ревизии 1762 и 1782 гг. учли в Верхнеколымском остроге три группы плательщиков: эвенов соответственно 163 и 212 человек мужского пола, юкагиров – 64 и 57, якутов – 148 и 157 [Кабузан, Троицкий, 1966, с. 35-36]. Эти цифры свидетельствуют, что во второй половине ХVII в. эвены на Верхней Колыме были самой многочисленной группой ясачного населения и увеличивались в численности. По архивным данным, в начале ХIХ в. среди верхнеколымских и среднеколымских эвенов преобладали дельяны, к которым относятся и три административных Каменно-Ламутских рода. Часть эвенов принадлежала также к Уяганскому и Кункугурскому (Кукугирскому) родам [Архив ЯНЦ СО РАН, ф. 5, оп. 1, д. 34, л. 5, об.]

  В начале ХХ в. правобережная часть Верхней и Средней Колымы осваивалась эвенами, юкагирами, коряками и чукчами. В истоках Коркодона С. Обручев, посетивший этот район в 1929 г., обнаружил стойбище тунгусов, «которые бывали на Охотском побережье» [Обручев, 1933, с. 161]. По всей вероятности, это была часть эвенов-оленеводов, которые с началом советизации Охотского побережья ушли в труднодоступные районы правобережья Колымы. Эта группа состояла из представителей 2-го Долганского и 2-го Уяганского родов; первые носили фамилию Хабаровские, вторые – Болдухины. Кроме того, в группу входили представители 2-го Долганского рода (Тарабукины), а также часть ламутизированных юкагиров Тайшиных и Щербаковых из 2-го Омолонского рода. В результате образовалась так называемая березовско-рассохинская группа эвенов, кочевавшая двумя локальными объединениями на границе Якутии и Магаданской области.

  Березовская группа эвенов насчитывала в конце 1950-х гг. 30 семей (150 человек), Рассохинская – соответственно 24 и 120. В конце лета обе группы встречались либо на Рассохе, либо на Березовке. Эти эвены были хорошо обеспечены оленями [История и культура эвенов, 1997, c. 27].

  По переписи 1897 г. на Индигирке было обнаружено всего 40 хозяйств (280 человек) эвенов, принадлежавших к Эльгетскому улусу Верхоянского округа, который охватывал весь бассейн Индигирки. Индигирские эвены были представителями Жельянского, 1-го, 2-го и Отдельного Кункугурских родов, кочевки которых простирались в основном к западу от Нижней Индигирки. Сравнивая цифры переписи с более поздними сведениями, можно констатировать, что перепись 1897 г. охватила в основном лишь эвенов Нижней Индигирки, тогда как ее верховья не были охвачены переписью.

  К началу 1931 г. в бассейне реки Индигирка было образовано 4 административных района Якутской АССР: Оймяконский, Момский, Абыйский и Аллаиховский, на территории которой насчитывалось 1354 «эвенка», которые на самом деле были эвенами.

  В низовьях Индигирки, в Аллаиховском районе, в 1931-1932 гг. существовали следующие наслежные Советы: Буягнырский, Береляхский, Юдюгейский, Юкагирский и Устьинский (Русско-Устьинский). Эвены и ассимилированные ими юкагиры входили в Буягнырский (Буяксирский) и Юкагирский наслеги. Всего в районе насчитывалось 533 якута, 437 русских (290 в Русском Устье), 112 юкагиров, 183 эвена и 73 «эвенка». Все эвены в районе были двуязычны. Кроме своего языка знали якутский [История и культура эвенов, 1997, C. 30].

  На крайнем западе этнического ареала эвенов русские раньше всего столкнулись с ними на Алдане, где они образовывали так называемую Мемельскую волость. Численность мемелей Б. О. Долгих определял для середины ХVII в. в 40 ясачных плательщиков. Ясачная ревизия 1824-1827 гг. зафиксировала среди алданских эвенов представителей трех родов: Годниканского, Мемельского и Тюгесирского. В середине ХIХ в. алданские эвены и часть ламутизированных эвенов были объединены в административный Ламунхинский род Якутского округа. В 1858-1859 гг. в нем числилось 449 человек, в 1897 – 354, в том числе 236 на территории Якутского округа, а 118 – Верхоянского. Также ламунхинцы Якутского округа обитали в Намском улусе.

  В 1926-1927 гг. эвены Намского улуса насчитывали 338 человек. Мемели и годниканы, именовавшиеся Баягантайскими тунгусами, жили восточнее ламунхинцев. В 1897 г. мемели насчитывали 314 человек, годниканы – 38. Известно также, что во второй половине ХIХ в. 54 эвена Мемельского рода переселились на Охотское побережье, 117 человек – в Верхоянский округ.

  По материалам Приполярной переписи в Баягантайском улусе Якутского округа существовало три рода эвенов: Мямельский (312), Годниканский (442), Тукулано-Бараинский (258), причем последний представлял собой фактически территориально-административную единицу типа якутского наслега.

  В 1931 г. на территории бывшего Баягантайского улуса был образован Томпонский район ЯАССР в составе 258 хозяйств, в котором насчитывалось 1296 жителей, именовавшихся опять же «эвенками».

К северу от Алдана эвены были обнаружены русскими казаками в верховьях Яны. В 1638 г. Посник Иванов докладывал в Якутск, что в верховьях этой реки живут «тунгусы именем ламутки». Это вообще самое первое русское упоминание о ламутах (эвенах).

Вслед за алданскими тугочерами и индигирскими дельянами в низовья Яны начали переселяться и другие эвены – главным образом с Индигирки. В 1793 г. там заплатили ясак представители «ламутского» рода, ранее значившиеся в Зашиверском зимовье. В 1816 г. среди эвенов Усть-Янской части Верхоянского комиссариатства упоминались Каменно-Ламутский, Тюгесиро-Ламутский. Тюгесирский и Каменно-Тюгесирский роды. Как видно, численный прирост эвенов на Нижней Яне шел за счет тюгесиров. [История и культура эвенов, 1997, с. 32].

  Таким образом, эвены к приходу русских состояли из трех культурно-хозяйственных групп: кочевников-оленеводов, оседлых рыболовов (пешие тунгусы) и полуоседлых скотоводов на Алдане (дельяны). Две последние группы были прежде оленеводами, но под влиянием якутов и оседлых коряков изменили свою хозяйственную направленность и быт.

  Большинство эвенов-оленеводов к приходу русских сосредоточивалось в отрогах Верхоянского хребта. В результате присоединения к России, ясачной политики государства, столкновений с казаками и коряками эвены оленеводы, начиная со второй половины ХVII в. стали продвигаться в малозаселенные районы Северо-Востока и к концу ХIХ в. они освоили почти всю территорию между низовьями Лены на западе и бассейном Анадыря на востоке.

  В процессе своего расселения эвены-оленеводы ассимилировали часть оседлых коряков и большинство юкагиров, став там доминирующим элементом. В результате численность эвенов возросла со второй половины ХVII в. до конца ХIХ в. в 3 раза: с 3.6 тыс. до 10.3 тыс. человек.

  В течение ХVII – ХIХ вв. большинство мелких родов исчезло, вместе с тем основные крупные роды сохранились, некоторые, наоборот, возросли в численности. Локальные группы таких родов царская администрация превратила в самостоятельные «роды» во главе со старостами. В ряде случаев к таким административным родам были приписаны и прежние самостоятельные, этнонимические группы эвенов.

  Во второй половине ХIХ в. область распространения эвенов достигла наибольших размеров. Широкое расселение, возможно, было в какой-то мере связано с массовым переходом к огнестрельному оружию. Это позволяло охотникам-эвенам существовать и в районах, сравнительно бедных зверем. В целом хозяйство эвенов в какой-то мере модернизировалось. 

 Продавая пушнину, они начали приобретать сети из конского волоса и конопли. К ним проникла одежда из тканей, разнообразная утварь. Усилилось общение эвенов с соседями. Юкагиры в низовьях Яны и Индигирки фактически слились с эвенами, восприняв их язык [Этническая история Северо-Востока Сибири, 1966, с.159].

  О численности эвенов в середине ХIХ века дают некоторое представление далеко не полные данные Десятой ревизии [Иохельсон, 1895, с. 61-72]: