Эвенки (тунгусы) – один из коренных малочисленных народов, населяющий обширные пространства Восточной Сибири Российской Федерации, а также северные территории Китая и Монголии1. Эвенкийский язык входит в северную подгруппу тунгусо-маньчжурской группы языков. Широкое расселение эвенков определяет деление языка на диалектные группы: северную, южную и восточную. Наибольшая близость эвенкийского языка (как и культуры в целом) наблюдается с эвенами и негидальцами2. Этноним «эвенки», несмотря на существование различных версий3, по всей вероятности, происходит от эвенкийского слова «эвунки» (у эвенков Китая звучание: [ewunki; ewenki]) – поперек, поперечный [Мыреева, с. 753]. В.А. Туголуков связывал этот термин с горно-таежным кочевым образом жизни, образно называя эвенков «идущими поперек хребтов». В фольклоре самоназвание эвенков обозначается как «эвунки еhачи» – поперечноглазый. По нашему мнению, именно этот фольклорный эпитет «двуногий, черноголовый, да поперечноглазый человек-эвенк» и послужил основой для самоназвания народа еще в далекое историческое время, когда предки современных эвенков стали называть себя единым народом.
В России эвенки расселены по обширной территории от левобережья Енисея на Западе до Охотского моря на Востоке и от Забайкалья и Приамурья до заполярных районов Западной и Восточной Сибири. Эвенки проживают в пределах республик Якутии и Бурятии, Иркутской, Читинской, Амурской, Сахалинской и Томской областей, Красноярского и Хабаровского краев. Численность эвенков по результатам всероссийской переписи 2010 г. составляет более 38 тыс. чел. Наибольшее число эвенков проживает в Якутии, Красноярском и Хабаровском краях. По данным исторических документов XVII-XIX вв. наибольшая численность эвенков в России зафиксирована порядка 65 тыс. чел. (перепись 1897 г.).
Для того, чтобы представить полное и образное представление об эвенках как этносе, лучше всего обратиться к высказываниям известных исследователей Сибири: «Мужеством и человечеством и смыслом тунгусы всех кочующих и в юртах живущих превосходят», – писал русский мореход XVIII века лейтенант Харитон Лаптев. «Они обладают известной выправкой, исполнены приличия, ловки, предприимчивы до отваги, живы, откровенны, самолюбивы, охотники наряжаться, а вместе с тем закалены физически», – отзывался об эвенках известный путешественник XIX века академик А.Ф. Миддендорф.
«Преданные и услужливые до раболепства, тунгусы умеют сохранять собственное достоинство и быть гордыми без чванства. Они презирают ложь и могут служить образцом честности», – слова известного исследователя-североведа В.И. Иохельсона.
“Тунгусы отличаются смелостью, не терпят пустой болтовни и считают ее величайшим позором”, – участник II Камчатской экспедиции Российской Академии наук Яков Линденау. “Тунгусы – изящный и щеголеватый народ. Их по справедливости можно было бы назвать аристократами Сибири…”, – известный этнограф М.А. Кастрен. Ссыльный декабрист В. Кюхельбекер также называл тунгусов “сибирскими аристократами”, а первый енисейский губернатор А. Степанов писал, что “их костюмы напоминают камзолы испанских грандов…”. «Раз тронувшись в путь, тунгусы обыкновенно не скоро останавливались, и часто движение, начатое в известном направлении отдельными лицами или семьями, продолжается целые годы и десятки лет, охватывая все большую и большую часть тунгусов известной местности», – отмечал русский этнограф С. Патканов.
Великий исследователь Севера Фритьоф Нансен, впервые столкнувшись с эвенками, был поражен их смелостью, отвагой, выносливостью, поразительным знанием окружающей природы. Он сравнил их с индейцами Северной Америки и пожалел, что не нашлось сибирского Фенимора Купера, который бы смог прославить эвенков так же, как Купер прославил ирокезов или делаваров.
Тысячелетний опыт тесного сосуществования эвенков с природой, выработал не только своеобразие эвенкийского менталитета, привлекавшего внимание других людей, но и саму, поистине экологическую, модель «человек-природа». Как правомерно отмечает известный биолог Ю.Г. Рычкова за более чем семи тысячелетнюю историю тунгусов, на огромной территории их расселения не исчез ни один биологический вид фауны или флоры [Рычков 1995].
Проблема истории эвенков на протяжении длительного времени является дискуссионной в научной среде. Существующие гипотезы предполагают о различных эпохах и локализации формирования тунгусо-маньчжурских народов. Среди наиболее популярных гипотез выделяются теории о северном и южном происхождении тунгусов. Одним из основоположников теорию южного происхождения является С.М. Широкогоров, обозначавшим локализацию очага формирования прототунгусов междуречье Янцзы и Хуанхэ в постнеолитическую эпоху [Широкогоров 1929]. В.А. Туголуков полагал, что предками тунгусов являлся забайкальский народ увань, сведения о котором датируются началом I тыс. н.э. [Туголуков 1971]. В последнее время все больше подтверждений получает гипотеза Г.М. Василевич о байкальской прародине прототунгусов, откуда по ее мнению предки современных эвенков, эвенов и других тунгусо-маньчжуров начали расселение по просторам сибирской тайги, начиная с неолитической эпохи. Правомерность данной гипотезы подтверждается археологическими, генетическими, лингвистическими научными сведениями, а также находит отражение в фольклоре эвенков и других родственных этносов. История тунгусов зафиксирована также в исторических документах разных эпох. Наиболее ранние упоминания о тунгусах обнаруживаются в древнекитайских летописях: «Южные тунгусы, по уверению древней китайской истории, более нежели за 2200 лет до Р.Х. уже ходили водяным путем в столицу Китая для представления местных произведений главе Империи» [Бичурин 1951, С. 7-8].
Исконно охотничий кочевой хозяйственный тип эвенков в процессе исторического развития претерпел определенные изменения, к которым относятся приобретение коневодства и оленеводства. Вместе с тем, у большинства групп эвенков охота остается основополагающей экономической моделью хозяйствования и основой, благодаря которой этносу удается сохранить свою самобытную кочевую культуру. Именно поэтому приобретенное в свое время оленеводство в среде эвенков приобрело своеобразные уникальные черты – транспортный тип, визитной карточкой которого является верховая езда и максимальная степень прирученности поголовья. Древнейшие охотничьи обряды, зародившиеся в незапамятные времена, живучи в среде эвенков и в настоящее время. Мистический обряд добывания охотничьей удачи Сингкэлэвун или обычай Нимат, позволявший на протяжении веков и тысячелетий выживать в суровых природных условиях кочевым охотничьим сообществам – это составные части древней охотничьей культуры, берущей истоки в седой древности веков.
Почти половина всех эвенков Российской Федерации живет в Республике Саха (Якутия), где по результатам переписи 2010 г. зарегистрировано порядка 22 тыс. представителей народа. Здесь они примерно в равной степени концентрируются в Алданском, Анабарском, Булунском, Жиганском, Оленёкском, Олекминском, Нерюнгринском и Усть-Майском улусах, а также в крупных городах республики. Значительная часть эвенков Якутии продолжает заниматься традиционными видами хозяйствования – охотой и оленеводством, благодаря чему большинство культурных элементов этноса продолжают сохраняться. Наибольшую угрозу вызывает снижение степени сохранности и распространения эвенкийского языка. На сегодня родным языком в Якутии владеет не более 15% эвенков.
Вместе с тем следует отметить высокую социально-общественную активность эвенков, проживающих в Якутии, благодаря чему многие культурные элементы и традиции сохраняются, возрождаются и получают новое развитие. Начиная с 90-х гг. XX в. повсеместно, где живут эвенки, проводится праздник Бакалдын (Икэнивкэ), появляются творческие коллективы и талантливые исполнители этнической музыки, растет этническое самосознание молодого поколения. Все это позволяет надеяться на благополучное будущее номадов тайги и на способность древнего этноса к адаптации в условиях глобализации.
А.Н. Варламов
- В Китае и Монголии проживает около 40 тыс. эвенков. Основным хозяйственным типом эвенков Китая и Монголии является коневодство.
- Г.М. Василевич отмечала, до 1931 г. тунгусами называли эвенков, эвенов, а так же негидальцев (Эвенки, 1969, с. 3).
- В.А. Туголуков связывал этноним «эвенки» с названием народа «увань».
