В генетическом отношении современные нанайцы представляют собой сложную историческую общность. Ряд исследователей (Л. Шренк, И. Лопатин) считали, что их родина находится в Маньчжурии, у подножья хребта Чанбайшан, откуда они спустились в долину Уссури и достигли Нижнего Амура. Другой точки зрения о происхождении нанайцев придерживался Л.Я. Штернберг, считавший нанайцев конгломератом родов самого различного происхождения. На Нижний Амур, населенный уже в неолите, в разные исторические периоды приходили небольшие группы тунгусов, тюрок, монголов, маньчжуров, которые, смешиваясь с местным автохтонным населением, формировались в различные этнические общности. Одной из них и являются современные нанайцы. Несомненно, например, что нанайские роды Киле, Самар, Дигор, Гайер, Хайтанин имеют эвенкийское (тунгусское) происхождение. В составе нанайского рода Бельды имеются айнские подразделения, члены которых, как и айны, именуют себя куями, а своим исконным местообитанием считают острова, откуда они и переселились на материк. В состав других нанайских родов вошли китайцы, маньчжуры, солоны и многие другие народы. В свою очередь от складывающейся нанайской этнической общности откалывались периферийные группы, ассимилируемые соседними народами – ульчами, нивхами и другими.
Академик А.П. Окладников, исследовавший знаменитые петроглифы Сикачи-Аляна, датировал их XII тысячелетием до нашей эры. Таким образом, живущий здесь нанайский народ имеет очень древние корни. Начало железного века в Приамурье относится к I тысячелетию до нашей эры. Развитие земледелия, скотоводства, ремесел привело к образованию на территории Приамурья и Северной Маньчжурии древнетунгусского государства Бохай (698-926 гг.). Потомки бохайцев – чжурчжэни (X-XIII века) образовали государство Айсин-Гурун, известное в китайской историографии под названием Цзинь. Однако длительная война с монголами измотала чжурчжэней, их государство распалось, и в Приамурье в XIII веке таежные чжурчжэни распались на племена нанайцев, ульчей, орочей, удэгейцев и другие.
Этническая история Приамурья и нанайцев, в частности в XVIII веке, до сих пор представляет собой сплошное белое пятно. После Нерчинского договора (1680) русские вынуждены были уйти из Приамурья, непосредственные контакты с местным населением прекратились более чем на столетие, соответственно отсутствуют и достоверные сведения о народах Амура. Не подлежит, однако, сомнению, что переселение цинскими властями во второй половине XVII века с Амура вглубь Маньчжурии основной массы дючерского населения во многом определило направление этнических процессов и всей этнической истории этого региона и в XVIII веке. По сообщениям отдельных миссионеров, путешественников и даже случайных лиц, большая часть земель на Амуре, и особенно на Уссури, пустовала. Так, например, миссионер Брюйнер, посетивший бассейн Уссури, писал, что «вместо людей он видел везде только мертвую тишину пустыни». На территории от озера Ханка до Амура он насчитал всего 80 семейств или около 500 человек.
Совершенно очевидно, что обезлюдевшие в результате переселения обширные пространства по Амуру не могли оставаться такими длительное время. С севера, запада и востока начинается постепенное продвижение на юг многочисленных тунгусских родов. Процесс этот начался еще в XVII веке и продолжался всё следующее столетие. Подтверждением крупных этнических перемещений, происходивших в регионе в XVIII веке, может служить рассказ ссыльного Гурия Васильева, побывавшего на Амуре в 1815, 1818 и 1822 годах. Он, в частности, сообщал, что «от Уссури на северо-восток до реки Дондон…по правому берегу и частью по левому довольно находится деревушек, имеющих от 2 до 5 дворов. На сем пространстве обитают тунгусы, называемые Янт. От Дондони вниз до селения Циндохи…изредка на берегах видны деревушки, в коих живут тунгусы, называемые Орлих».
Территория, о которой идет речь в рассказе Г. Васильева, является в настоящее время основным районом расселения нанайцев. Не подлежит сомнению, что и в начале XIХ века здесь проживали их предки. Вместе с тем этническое лицо региона к этому времени существенно изменилось. Тунгусские роды Донкан, Юкаминкан, обитавшие в XVII-XVIII веках в Забайкалье и на Амгуни, заселили бассейны рек Кур и Урми. Долину Горина осваивали дилкагиры и четелкогиры, известные до этого на Бурее и Амгуни. В районе озера Болонь оказались тунгусы-эдженьцы, с которыми русские познакомились в XVII веке в районе Майского и Бутальского острожков. В XIХ веке эти и некоторые другие тунгусские роды вышли уже на сам Амур. Приамурье, остававшееся после Нерчинского договора свободным от русской, а в равной степени и от маньчжурской колонизации, представлялось в этом отношении весьма привлекательной территорией, и именно сюда устремился поток мигрантов с севера. При этом оленные тунгусы оседали, как правило, на левобережье Амура, где имелись условия для содержания оленей, так называемые пешие тунгусы проникли и за Амур, на побережье Сахалина, Татарского пролива и Японского моря. На это, в частности, указывает не только наличие на правобережье Амура общих с Охотским побережьем гидронимов, но и самоназвания некоторых местных народов, которые ведут свое происхождение от ороуоро – самоназвания некоторых групп пеших тунгусов и эвенов-оленеводов.
По этим же причинам в конце XVIII – начале XIХ века усилилась реэмиграция бывших дючеров (ачанов), переселенных с Амура в середине XVII века цинскими властями на реку Муданцзян в Маньчжурии. Спасаясь от поборов и притеснений местной администрации, они, двигаясь вниз по Сунгари и левым притокам Уссури, заселили в конечном итоге весь бассейн этой реки, а также побережье озера Ханка. Тем самым к середине XIХ века сформировался обширный и довольно целостный ареал расселения нанайцев, включавший в себя низовье Сунгари, оба берега Уссури и значительную часть Амура – более 500 км вниз от устья Уссури.
Приток на Амур иноэтничного населения не мог не вызвать существенных подвижек и среди его аборигенных жителей. С побережья Японского моря по долинам Анюя и Хунгари на правобережье Амура стали продвигаться некоторые роды орочско-удэгейского происхождения. Существенные подвижки произошли в бассейне Горина и на Амгуни. Перемещения внутри ареала расселения амурских народов были, разумеется, связаны не только с появлением в Приамурье значительной массы пришлого населения. Поводом для них могли быть и другие причины: вспышки эпидемических заболеваний в отдельных селениях, поиски лучших мест для промысла рыбы и зверя. С развитием на Амуре пароходного сообщения и торговли часть нанайцев стала перемещаться с его притоков на основное русло.
Многочисленные примеры таких перемещений хорошо известны из литературы. Так, в первой половине XIX века из-за эпидемий несколько семей ульчей из селения Ыри переселились вверх по Амуру к нанайцам, образовав здесь селения Доли и Джари. Выходцами с реки Горин были жители амурских селений Гавань, Шарголь, Чирикан и др. Выходцы с реки Хунгари (Гур) поселились на Амуре в селениях Боочан, Хунгари, Сенда-боочан. Стремясь избежать нападений хунхузов, а также спасаясь от эпидемии оспы, уссурийские нанайцы из селений Ситухе, Науто, Далдай и других переселялись дальше на северо-восток на реки Бикин, Иман (Большая Уссурка) и их притоки. Существенные перемещения имели место и внутри нанайских селений. Особенно интенсивно шел этот процесс во второй половине XIX века. Перепись 1897 года зафиксировала значительное число нанайцев среди нивхов, ульчей, удэгейцев.
Многочисленные перемещения, переселения в новую этническую среду являлись причиной образования сложных по составу этносов Нижнего Амура, отразились на родовом составе нанайцев, характере их культуры. Оказавшись в бассейне Амура, значительная часть тунгусского населения была со временем ассимилирована нанайцами и вошла в их состав. Не вызывает, в частности, сомнений эвенкийское происхождение известного среди нанайцев в XIX веке рода Самогир. Несколько эвенкийских племен с таким названием (самагиры, шамагиры) известны в различных районах Восточной Сибири и Дальнего Востока. Нанайцы-самагиры обитали в бассейне Горина, особенно густо населяли они его правый приток Хый. Здесь располагалось одно из старинных самагирских сел – Кондон. В самом устье Горина жили нанайцы. От самагирских селений их отделяла полоса ничейной земли шириной примерно в 130 верст.
Перепись 1897 года учла самагиров отдельно от нанайцев, но фактически считала их одним из нанайских родов – самары, которых насчитывалось 425 человек, в том числе по Горину – 275. Здесь они жили в селениях Кондон, Боктор, Нага, Сарголь, Хагду. Имелись самары и на Амуре в Нижне-Тамбовской волости – 133 человека, а также в Удском округе – 17. Фактически их было значительно больше. Все самары, за исключением Удской округи, говорили на нанайском языке. Многочисленные потомки этой этнической группы в составе современных нанайцев известны под фамилией Самар.
Эвенкийское происхождение имеет и широко известный среди нанайцев род Киленов (Кили). Это один из многочисленных эвенкийских родов. В XVII–XVIII веках килены обитали в районе реки Охоты. По свидетельству землепроходца Перфильева, в XVII веке «килорцы» жили также у устья Амура. Килями называли нижнеамурских эвенков орочи, ороки, ульчи и амурские гиляки (нивхи). В 50-х годах XIX века килены вышли по реке Кур (правый приток Тунгуски) в бассейн Амура. Некогда кили составляли весьма многочисленное тунгусское племя, которое, выйдя к Амуру, вошло в состав нанайцев, орочей, ороков, ульчей и нивхов. Среди нанайцев кили в конце XIX века составляли особую группу. Л. Шренк считал их даже особым народом (племенем), поскольку их язык существенно отличался от других тунгусоязычных народов. Перепись 1897 года зафиксировала килей среди нанайцев в Нижне-Тамбовской и Троицкой волостях, а также на Сунгари. В настоящее время потомки амурских киленов входят в состав нанайцев с фамилиями Киле, Киля, Кили.
Яркий пример непрерывности ассимилятивных процессов внутри нанайского этноса приводит А.В. Смоляк. Согласно сообщению 1958 года Ч.Н. Онинка из села Сира на Анюе, в далеком прошлом предки рода Онинка жили в верховьях Амура. Позднее они переселились на Уссури, затем на побережье Татарского пролива, на речку Кукчи. Здесь они вступили в родственные отношения с местными удэгейцами, образовав удэгейский род Кукчинка. Затем несколько семей этого рода переселились на приток Амура Анюй. В окружении нанайцев они стали называться нанайцами Онинка. Часть Онинка после внутрисемейной ссоры ушла вниз по Амуру на озеро Удыль и вскоре стала известна как ульчи Дятала. Подобные этнические метаморфозы характерны и для других нанайских родов. Известно, например, что часть нанайских родов Тумали, Гаил, Заксор, Ходжер, некоторые подразделения рода Бельды пришли из низовьев Амура; значительная часть нанайских родов – выходцы с притоков Амура и его верховьев.
Русские познакомились с предками современных нанайцев (натки, ачаны, гольдики) в середине XVII века во время походов В. Пояркова и Е. Хабарова, однако непосредственные контакты с ними возобновились лишь в середине XIX века, когда Приамурье вновь вошло в состав Российского государства. К моменту прихода русских переселенцев на Амур разложение патриархального рода у нанайцев сопровождалось формированием территориальной общины. Новый тип объединения был основан не на родственных, а на соседских связях. В составе территориальных общин все односельчане имели теперь общее название нанкан, те есть живущие в одном селении. О существовании родовой организации напоминали лишь экзогамия, обычай родовой мести, сфера религиозных отношений. Внутри общины шел процесс имущественного расслоения. Тесное соседство с русскими привело к значительной трансформации традиционной культуры. Ускорился процесс разложения натурального хозяйства. В административном отношении нанайцы управлялись собственными старшинами, подчинявшимися окружным исправникам. Как и другие народы Амура, они были освобождены от уплаты ясака, однако несли различные повинности наряду с русским населением.
Взаимоотношения коренных жителей с русскими были многообразны. Они сбывали переселенцам продукцию своих промыслов, русские торговцы стали снабжать нанайцев привозными товарами. Особенно способствовало сближению русских с нанайцами общее занятие – рыболовство. На первых порах они перенимали у местных жителей их методы добычи рыбы, приобретали лодки и орудия лова.
Рыболовство стало важнейшим побудительным мотивом крестьянской колонизации Амура в начале XX века. Широкое развитие получило рыболовство русских предпринимателей. Началось постепенное вытеснение традиционного промысла.
Консолидации нанайского этноса во многом способствовало колхозно-кооперативное строительство в советское время. В его начале рыболовецкие артели создавались почти в каждом амурском селе. По мере развития общественного хозяйства и товарного промысла началось их укрупнение и концентрация населения в крупных населенных пунктах. Особый размах этот процесс получил в конце 1950-х – 1960-е годы. Объединение сопровождалось ликвидацией мелких населенных пунктов и переселением колхозников на центральные усадьбы объединенных колхозов. Если в 1926 году у нанайцев насчитывалось 1 5 селений, то в 1957 году лишь 30.
Процесс консолидации нанайского этноса завершился в основном в конце 1960-х годов. Одновременно набирали силу и другие тенденции в этническом развитии нанайцев аккультурация и ассимиляция. Первая из них была преобладающей до середины 1950-х годов. В этот период шло активное приобщение нанайцев к русской и общесоветской культуре через сеть школ, средств массовой информации, систему политической пропаганды. И все же в культурном комплексе нанайцев преобладали традиционные элементы. Этому способствовало два основных фактора: сохраняющийся ареал расселения и преобладающая занятость в традиционных отраслях хозяйства. Промышленное строительство, развернувшееся на Амуре в 1960-70-х годах, и связанный с этим приток приезжего населения, переселение нанайцев вследствие реорганизации и укрупнения колхозов, превращение населенных пунктов в многонациональные поселения изменили социально-культурную среду в традиционных районах расселения. Растет число смешанных браков, утрачивает свои позиции родной язык.
