Ездовое собаководство
Собачий транспорт на северо-востоке Азии на протяжении столетий был одним из главных средств передвижения. Только благодаря ему можно было успешно вести пушной промысел, рыболовство, обеспечит хозяйственные нужды населения, почту, торговые перевозки. Благодаря ему географическими экспедициями исследовались огромные пространства, открывались новые земли, осваивался этот далекий край,
Содержание собачьей упряжки, как известно, обходится дорого, но этот вид транспорта необходим до сих пор. Лишь в последние годы тундру пришла техника и потеснила его.
В задней части нарты есть специальные приспособление – четыре тонких столбика высотой 1 м, прикрепленных к двум задним парам копыльев. По верху столбики с трех сторон соединены планками. Для прочности передние два столбика укреплены при помощи двух наклонных планок, идущих от их середины к верхней части средней пары копыльев.
Пространство между горизонтальными планками к вардинам переплетено ремнями. Это своеобразный кузов («кратка») очень удобное приспособление – «кибитку».
Полужесткое крепление нарты делает ее гибкой и прочной. Кроме каюра на нарту кладут груз в 2-3 центнера в зависимости от количества собак и времени года, из расчета в среднем 25 кг на одну собаку. В отдельных случаях весной в марте-апреле, когда хорошее скольжение, 10-12 собак везут до 5 центнеров груза.
Нарта жителей Русского устья отличается от всех других ее типов легкостью, хорошей проходимостью и долговечностью. Кто имел хорошие ремни и березу (ремни обычно из моржовой или из лосиной кожи, а не просто было приобрести), тот имел хорошую, прочную нарту, он ездил дальше, больше перевозил тузов, следовательно, больше зарабатывал,
Нарта, состоящая из четырех пар копыльев, называется четверкой, или дорожной нартой, она предназначена для дальних поездок. Для мелких хозяйственных нужд использовалась «домашняя», или «бабья», нарта, она состоит из трех копыльев и называется «тройка-нарта»
Копылья нарты, дуга и баран обычно окрашены. Хорошая прочная и удобная нарта говорит о деловитости ее владельца. Сделать нарту может не каждый. Изготовление ее — процесс трудоемкий. Копылья и полозья делали специальные мастера. Сборка же нарты из готовых деталей занимает 2-3 часа.
Для остановки упряжки использовался прикол – «прудило», Прудило – круглая березовая палка длиной 1.2 м, в верхней — «ручной» – части несколько утончена, на самом конце имеет некоторое расширение – «шляпку». Это сделано для того, его удобно было держать в руке. На другой – нижний – конец прудила одевалось железное кольцо – «обойма» вбивался стальной шип. К верхнему концу прудила прикреплялось несколько колец, которые при быстрой езде бренчат и тем самым в какой – то мере разнообразят утомительно-однообразное движение.
Прудило служило также и погонышем для нерадивых собак. Иногда каюр кидал прудило непослушной собаке на спину. Кольца не дают упавшему прудилу откатиться в сторону и каюр, не вставая с нарты мог на ходу подхватить его, нарта не останавливалась ни на секунду. При остановке нарты прудило продевали в петлю, привязанную к правому переднему копылу, и глубоко вбивали его в снег, упряжка оказывалась на надежном приколе. По длине нарты шился широкий мешок из прочной ткани – «чум». Чум клали на нарту, в него завертывали все то, что подлежит перевозке, и стягивали от вардины к вардине двух несколько раз прочным ремнем — «повором».
Способ расположение собак в запряжке индигирцев – парный. Собаки пристегиваются к поводку («потягу») попарно на расстоянии полутора меторов пара от пары. Поводок изготавливали из моржовой или лосиной кожи. Для лучшей прочности и эластичности смазывали жиром и коптили. Общая длина поводка на упряжку из десяти собак – примерно восемь метров. Поводок одним концом привязывается к барану, к другому концу его пристегивается два передовика. Посредством свободного короткого тонкого ремешка вся упряжка во время остановок привязывается к какому-либо предмету.
Собачья упряжь, («алык») – кожаная петля с двумя, а иногда тремя перемычками посередине. Лямка проходит по бокам собаки, к ее концам через металлический «вертлюг» прикрепляется узкий длинный ремень – «свара», при помощи которого собака пристегивается к поводку. Каждый алык имеет ремень, проходящий под брюхом собаки, – «подбрюшник». Алыки шились из нерпичьей или свиной кожи, снаружи зачастую обшивались сукном и орнаментировались. Иногда наиболее красивым и заслуженным собакам повязывались вышитый ошейник («галстук») и даже маленький колокольчик («шеркунец»).
Следует указать, что по упряжному собаководству Сибири имеется значительная литература. Исследование методики езды на собаках мы находим в работах Б.О. Долгих, М.Г. Левина, Л.П. Лащук, А.П. Степанова, Н.М. Михеля, П. Третьякова и других.
В названиях отдельных деталей нарты и в системе ведения собаководства у русского населения Индигирки и Енисея имеется много общих черт. Однако у индигирщиков есть некоторые отличительные особенности.
Мастерство колымо-индигирских русских старожилов в воспитании и дрессировке собак высоко оценивалось известным полярным исследователем Р. Амундсеном. «Единственное средство передвижения у них – нарты и собаки. Зато они на редкость опытны в этой области, и сущее удовольствие смотреть, как они подкатывают к кораблю без шума, гама и понукания собак. Они даже не пускают в ход бича. Короткими возгласами они в совершенстве управляют своими собаками».
Животные так хорошо выдрессированы, что с величайшей легкостью и спокойствием передвигаются там, где мы с бранью, проклятиями и свистом бичей не можем заставить своих сдвинуться с места.
Впрочем, причина заключается не только в том, что они могут направлять своих животных куда хотят, но и в самом способе упряжки. Мы применяем гренландский способ – веерообразный, который требует чрезвычайно много места и как нельзя хуже использует тяговую силу животных. А здесь собаки привязаны к длинной веревке по две с каждой стороны, и таким образом тяговая сила их используется полностью.
Кроме того, они обледенеют полозья нарт, так что последние скользят очень легко. Мы никогда не удосуживались это делать, и, вероятно, много от этого теряли. Другими словами – в езде на собаках русские и чукчи стоят выше всех, кого мне приходилось видеть» [Амундсен, 1936, с. 325].
Полозья индигирской нарты (длиной 3-3.2 м, шириной 8-10 см и толщиной 2-3 см) изготовлялись из моченой березы или дуба, а в случае отсутствия этих пород дерева – из молодой лиственницы с сохранением лубяного слоя. (Последние называются «соковыми», они крайне непрочны и почти вышли из употребления.) Делались полозья также из наружного затвердевшего слоя старой сухой лиственницы. Наружный слой такой лиственницы называется «креном», а полозья из него «креневыми». (Из креня, который обладает хорошей упругостью, делали также луки и кольца для сетяных грузил.)
Обычно в сентябре полозья – как старые, так и новые – на две – три недели погружают в воду, в результате чего они получают гибкость и «хорошо держат лед» – то есть зимой, когда полоз покрывают топких слоем льда, он дольше сохраняется.
У каждого хозяина имелось несколько пар полозьев, и в течение зимы в зависимости от состояния снежного покрова он несколько раз менял их. Осенью по рыхлому сырому снегу крененые или дубовые, полозья, которые не «вайдают», то есть не покрывают льдом. В холодное время года ездили на березовых полозьях, а весной, по насту, вновь замеляли их дубовыми. Зачастую весной пользовались и стальными полозьями, которые прибивали к обычным.
Весной и ранней осенью применяли также полозья из китовых ребер, которые назывались «костяными». Они подвязывались к обычным полозьям ремнями. Китовые полозья стоили дорого, поскольку привозились с Чукотки. К полозьям крепятся пары копыльев на расстоянии примерно 35 см сантиметров пара от пары. Каждый копыл имеет на конце конический шип («няпуг»), который вставлялся в гнездо па полозе. К полозу копыл прикрепляется при помощи специального крепкого ремня («кинары»).
Для закрепления каждого копыла в полозе просверлено четыре отверстия, куда особым образом пропускается кинара.
Каждая пара копыльев соединена между собой при помощи крепкой поперечины («вязка»), концы которой имеют коническую форму; кроме того, пара копыльев ниже и выше вязка стянута «поясками» и вязками вдоль нарты пропускаются две тонкие и крепкие – «вардины».
Пространство между доской и вардиной переплетаются тонкими ремнями – «кутагами». Передняя часть полоза («головка») загнута при помощи специального шаблона («бала»). Перед тем загибать головки, их распаривают в горячей воде. К головкам полозьев прикрепляется горизонтальная дуга («баран»). Чтобы полозья не разогнулись, концы барана натуго соединены ремнями («подъемами») передней парой копыльев. Концы барана стянуты также поперечиной, на которую кладется передняя часть настигла. Копылья барана стянуты поперечиной, на которую кладется передняя часть настила. Копылья на полозе установлены вертикально и несколько отклонены вовнутрь. По ширине нарта имеет три измерения: по полозьям, по вяткам и по вардинам. Наибольшая ее ширина всегда по полозьям (65 см), наименьшая – по вязкам (62 см), поэтому у нарты хорошая устойчивость. К передней паре копыльев прикрепляется вертикальная дуга, которая служит своеобразным рулем и опорой для возницы. В задней части нарты к вардинам также прикреплена небольшая горизонтальная дуга, пространство между ней и настилом переплетается ремнями, в образовавшийся небольшой кузовок укладываются необходимые дорожные вещи.
Впереди запрягаются, правило, две собаки; одна главная – передовик, вторая – наиболее «смышленая» молодая собака – будущий передовик. Щенков, впервые запряженных, «чтобы не бросались в сторону и научились тянуть», а также ленивых собак привязывали к поводку кроме алыка дополнительным ремнем. Хорошо выученная передовая собака главное богатство хозяина упряжки.
Ценность передовой собаки не только в том, что она ведет упряжку и делает управляемой, а в том, что в полярную пургу не сбивается с маршрута, заданного хозяином, на далеком расстоянии чувствует жилье и «хорошо гонит дорогу», то есть давно занесенную снегом дорогу. Нередки случаи, когда застигнутые пургой охотники ехали наугад. Нередки случаи, на чутье собаки-передовика, обычно она выводила упряжку к жилью.
Улучшению породности собак всегда уделялась большое внимание. Покупали на Яне хороших производителей. Осенью в период случки обменивались кобелями. Для содержания ощенившейся суки у каждого владельца имелось специальное помещение «стая», в котором содержали щенков до двухмесячного возраста. Все кобели, предназначенные для упряжки, в первую осень своей жизни кастрировались. Не кастрированный кобель плохо работает в упряжке, худеет.
Фото с сайта https://pikabu.ru/story/
Существовали неписанные правила собаководством. Например, если собака часто худела при нормальном питании, у неё отрубали кончик хвоста. После этого собака будто бы становилась полнотелой. Бывают собаки, которые имеют привычку поедать упряжь (алык, поводок), у них разрезали среднюю часть и якобы «вытаскивали черву».
Осенью после долгого перерыва, езда начиналась с разминки собак, то есть с поездок на короткие расстояние в 2-3 километра. Постепенно поездки удлинялись, и через неделю начиналась обычная езда. В зимнее время при езде на собаках делали кратковременные остановки – «побердо» – на 5-10 минут через каждые 4-5 километров, весной «поберда» делали через 10-12 километров. С утра делали частые кратковременные остановки, а к вечеру дистанции между ними увеличивались, зато «побердо» становились более продолжительными.
Как уже говорилось, для лучшего скольжения полозья покрывали слоем льда толщиной примерно один сантиметр. Это делали следующим образом: нарту переворачивали вверх полозьями и кусочком шкуры, смоченным в воде, проводили по полозьям. Операция повторялась несколько раз, пока на полозьях не образовывался остаточно толстый и гладкий слой льда. Весной (в мае – апреле), чтобы лед с полозьев не выветривался на больших остановках, нарту закапывали в снег. В холодное время года (январь – февраль) при встречном ветре бывают частые случаи, когда собаки с короткой шерстью отмораживают пах, после чего они оказываются почти непригодными к упряжке. Поэтому каждый каюр имел с собой несколько «ошейников» – повязок, сшитых из песцовых и заячьих шкурок.
Такие ошейники подвязывали к паху собаки. При нехватке собак вынужденно запрягали суку через неделю-две после щенения. Для того чтобы она не обморозила соски, шили из крепкой и толстой ткани специальные повязку – «нагрудник». Обморозить собаку считалось признаком крайней бесхозяйственности, и такой хозяин вызывал не только насмешки, но и презрение товарищей.
Весной при длительной езде по насту или гололеду у собак образуются раны на лапах. Во избежание этого шили из крепкой и толстой ткани специальные «сапожки», или «торбоски», которые надевали собакам на ноги. Пораненные собачьи лапы теперь смазывают йодом, а в старину в таз с горячей водой насыпали порох и в таком растворе промывали собакам раны. Кормили собак один раз в день, обычно в обеденное время, если не предстояла поездка. Вовремя же езды собак кормили только после того, как был закончен дневной маршрут. Если же они только что накормлены, то никакие обстоятельства не заставят каюра ехать: езда на сытых собаках вызывает у них рвоту, собаки худеют и долгое время не могут поправиться. Кормили их рыбой, из расчета полтора килограмма рыбы в день на собаку в зимнее время, один – весной. Иногда рыбу варили с примесью муки. Весной давали собакам нерпичье сало: 100 – 200 граммов сало и 0,5 килограмма рыбы. Кормили собак в специальном деревянном корыте длиной 2,5 -3 м. одновременно в нем можно кормить 8-10 собак.
Управлялись собаки командами: «подьпо!» – направо; «кур-р-р!» – налево; «потьца!» – вперед; «то-о-о!» – стой. У индигирских якутов команды были другие: направо – «тях-тях!», налево – «нарях!нарях!».
Управлять нартой далеко не просто. Каюр сидит с правой стороны.
Левой рукой он за дугу, а в правой у него прудило, правая нога стоит на полозе. Особенно тяжело управлять нартой при быстрой езде хорошо укатанной дороге с частыми спусками, подъемами и поворотами. Если каюзр замечает, что нарта делает крутой правый поворот, то он становится на полоз и свешивается на правую сторону, если же левый поворот – он ложится поперек нарты и свешивается на левую сторону.
При быстрой езде каюру необходима быстрота на всех спусках, поворотах т. д. Зазевавшийся возница в одно мгновенье может оказаться под нартой и упустить упряжку. Много забот у каюра, когда едет несколько нарт, и особенно утром: надо внимательно следить, чтобы полоз не попал на испражнение – иначе к полозу и сейчас же замерзший кал будет большим тормозом: в таком случае парту опрокидывали и ножом соскабливали наледь с полоза.
Чтобы управлять упряжкой, надо обладать не только сноровкой и опытом, но и в определенной степени мужеством и выносливостью. Можно только представить картину: глухая полярная ночь, безбрежная, однообразная снежная равнина. По этой снежной целине движется собачья упряжка, вокруг на десятки километров нет жилья, кустика, ни деревца.
Чем ориентируется каюр? В ясную погоду – по звездам да по ему одному известным приметам на голой тундре. Если нет звезд, каюр обычно свою правую ногу волочит по снегу. Он знает, какой ветер дул накануне и в каком направлении образовались снежные барханчики. Ногой он определяет угол их скоса и тем самым держит заданное направление. Ориентировались также по ветру, по наклону травы под снегом, по корягам на речных отмелях и т.п. компасом русскоустьинцы не пользовались, целиком полагаясь на свой опыт и интуицию.
Случалось, что пурга вынуждала ночевать прямо в снегу. Единственное спасение в таком случае – собаки. Оставив нарту, каюр обкладывал себя собаками и, согреваясь их теплом, пережидал пургу.
Собачьи нарты имеют несколько ограниченное значение как грузовой транспорт, так как берут сравнительно мало полезного груза, особенно при поездках на большие расстояния, когда значительную часть его составляет корм для собак. Однако в освоении северо-востока Северные экспедиции, начиная с экспедиции В. Беринга вплоть до наших дней, успешно пользовались этим транспортом.
С 1911 года начались ежегодные пароходные торговые рейсы из Владивостока к устью Колымы. Товары для колымо – индигирского края разгружались в порту Амбарчик, а оттуда развозились по тундре. Русскоустьинцы ездили в Амбарчик вплоть до 1935 года – до начала регулярных морских рейсов к устью Индигирки. Каждому хозяйству давалось задание: за зиму из Амбарчика поставить для общественных нужд не менее 20 пудов грузов. С учетом того что, с собой надо было брать корм соба к, груз на одну нарту достигал 500-600 килограммов. И его надо было доставить за 700-750 километров.
Известны случаи, когда одна упряжка без смены проходила с Яны на Индигирку на Колыму за трое суток, то есть – более 700 километров. При этом следует отметить одну из ценнейших особенностей собачьего транспорта, отличающих его от конного и оленьего. Собаки обычно идут до тех пор, пока у них есть силы и случае хорошего корма и относительно благоприятной погоды способны работать изо дня в день очень продолжительное время.
Индигирская лайка всегда была предметом купли на Яне и Колыме, и к умению езды на собаках индигирщики относились очень ревниво. Искусство езды на собаках подразделялось на три вида. Первое – это умение натренировать собак на скорость. Второе – возможность перевозки наибольшего количества груза на расстояние. Третье, самое главное – умение ориентироваться на местности при любой погоде. Ежегодно мещане отправлялись в Нижнеколымск или в Усть-Янск.
Каждый запрягал 12-15 собак, половину из них он там продавал,
«Собачий вопрос», в жизни русскоустьинца, и в жизни походчанина, занимал большое место. Собак называли скотом или скотинкой, а конуру –стаей, стайкой (очевидно, в память о домашнем животноводстве, которым занимались предки в «мудреной» Руси). При встречах, за чашкой чая вечерами заводились бесконечные разговоры о собаках, об их повадках, о лучших ездоках и т.д. т.п. Тут же совершалась купля-продажа или обмен собаками. Были некоторые заядлые собачники, которые знали «в лицо» чуть ли не каждую собаку на Нижней Индигирке.
Такой повышенный интерес местных жителей к собакам объясним, ибо от хорошего состояния собачьего транспорта зависело благополучие не только отдельных семей, но большинства жителей тундры.
Все изложенное выше цвет нам основание отнести индигирское упряжное собаководство к восточно- сибирскому типу, носителем которого является в основном русское старожильческое население.
Русские еще в ХVII веке сталкивались с юкагирами на Индигирке и Колыме, но «юкагиры ездили на собаках в санях своеобразной формы» [Шренк, 1883, с. 71]. И только с приходом русских на Индигирку этот тип упряжного собаководства получил широкое распространение, вытеснив в ряде районов другие, устаревшие типы, что одним из благотворного влияния передовой хозяйственной культурного русского на Сыт и культуры народностей Крайнего Севера.
Из книги Андрея Чикачева.